На Новодевичьем кладбище похоронена первая жена Михалкова, Наталья Петровна Кончаловская. Но самого Сергея Владимировича погребут в другом месте, на Центральной аллее, недалеко от могилы Людмилы Зыкиной.
Памятник по традиции ставят через год после смерти. “МК” поинтересовался у известных скульпторов, каким они его видят.
Скульптор, заслуженный художник России Александр Рожников (его памятник дяде Степе-регулировщику украшает Слесарный переулок):
— Когда я делал памятник около областного ГАИ, то лично спрашивал разрешение у Сергея Владимировича. Он с радостью согласился. Самый достойный материал для такого человека, как Сергей Владимирович, — бронза. Думаю, он должен стоять в самом любимом его месте в Москве. Я бы воссоздал Михалкова в том возрасте, когда Владимир Владимирович Путин вручал ему орден Святого Апостола Андрея Первозванного. В свои 95 лет он достойно выглядел и, казалось, будет жить вечно.
Главный образ, который нужно пронести через такой момент, — это то, что Михалков был своеобразным мостиком между двумя эпохами. Он прежде всего поэт-монументалист, потому что смог создать, не ломая. Он был советским человеком и смог пойти вперед, воспринять и творить в новой стране. В скульптуре должна отражаться его достойная жизнь. Поэтому монумент должен быть вертикальный, у нас и так достаточно сидячих памятников. Я бы сделал его в полуторном размере.
Известный скульптор Владимир Колесников, автор так и не поставленного памятника Александру Абдулову:
— В первую очередь нужно вспомнить о том, что Сергей Владимирович из дворянского рода. Правильно произносить его фамилию — Михалков. Если говорить о надгробном монументе, то это должна быть камерная вещь. Мне представляется, что он должен сидеть на изящной скамейке. Есть одна старая фотография, где он несколько полубоком, откинув одну руку, сидит в окружении детей. Это поза похожа на ту, в которой Репин изобразил Шаляпина на своей картине. Самого Михалкова я бы сделал из бронзы. А от лавочки могла бы уходить дорога из камня.
Если говорить о памятнике где-то в Москве, то это зависит, конечно, от места. Мне видятся две идеи. Опять же бронзовый Михалков в полный рост — такой высокий, стройный — идет, раздвигая каменные глыбы. Они — символ советской эпохи, все путы, через которые он прошел. Бронза и камень как бы между собой соперничают.
Другой вариант — Михалков с детьми. Он возвышается, как его знаменитый герой дядя Степа. Одна рука в широком жесте. А вокруг — хоровод детей разных национальностей. Такая вот интернациональная идея.
Если говорить о месте, то, как мне кажется, лучше, чем около Центральной детской библиотеки на “Октябрьской”, не найти. Правда, там стоит Ленин. В любом случае Михалков — личность эпохальная, сложная. Над монументом такому великому человеку можно долго думать.
