Произошла эта история в начале 90-х. В то самое время, когда каждый мало мальский пьющий в меру индивид осознал — человек человеку враг. В плохое верилось будь здоров, в хорошее верилось похуже. И народ, как водится, потянулся к вечным истинам. Народ пошел в церковь. Особенно бабки.
В тот год, однако, Пасха совпала с первомаем. На улице тепло, ручейки, да птички. Зеленело. Написал и хорошо стало. Люблю я на позднюю Пасху по Москве пройтись. И бабульки тогда, под это дело радовались. А что? Хорошая погода, она любому в кайф. И верующему и атеисту. И как выянится несколько позднее, атеисты немного перерадовались. Идет, значится, одна бабка к Новодевичьему монастырю и радуется. Птички, Пасха, ручьи и солнышко. Смотрит по сторонам, улыбается. А под ноги не смотрит. И правильно, между прочим, делает. Иногда полезнее для психического здоровья смотреть прямо вверх, не обращая внимания на грешную землю. А бабка все же несмотря на возвышенное всеобщее настроение, вниз нет, нет, да и глянет. Чоботы еще дореформенные, последние. Кому охота из-за лужи без обувки остаться? Ну и досмотелась. Идет смотит в ручеек, а там глаза. Настоящие. В смысле человеческие. Плывут. И там не одна пара чьих то глаз, а много и разноцветных. Настоящих. Очень много. Кто не видел человеческих глаз отдельно от человека (вообще-то смотреть и не советую), тот знает — зрелище душераздирающее. Здоровые такие шары. Смотрит бабка на эти глаза, а у нее у самой глазенки под череп лезут сами по себе. Тут бабка — фуяк, и спать легла. Прямо в лужу. Лежит вся в чужих глазах и почти не дышит. Бабки, как вы сами понимаете, в такой день по одиночке не ходят. Видят коллеги, свалилась бабуся. Видно, плохо ей. Нагибается над ней другая старуха, в смысле помочь. У самой помошницы зрение паршивое — катаракта, что ли замучила. Разглядеть упавшую разглядела, а подробности нет. Нагнулась, тут и окружающте детали проступили во всей красе. В результате две старухи в луже купаются. Пяти минут не прошло, как их уже штук восемь грязевые ванны принимает. Но все же время лихое, телевизор все смотрят, а там на экране, полным ходом каждый день разборки-расчлененка в цвете и без него. Народ худо-бедно закалился. Да и благотворное влияние прохладной, по весеннему воды сказывается. В общем, первая старуха чуть-чуть, да ожила. Видит — вокруг все те же глаза, да еще легион полумертвых коллег по цеху в жидкости парится. Стала бабка-первопроходец товарок в чувство приводить.
Прохожие мужчины ей помогают, но не все и не сразу. Присмотрятся, поблюют, а уж только потом брезгливую руку помощи протягивают. Да все норовят сбежать. Бабки пооклемались чутка, подышали глубоко, да искренне и стали гадать — что бы это все значило? И понимают своей травмированной по утрянке психикой, что просто так глаза в ручье сами по себе течь не могут. Неоткуда им взяться в таком количестве, отдельно от законных хозяев. И пенсионерки, как заправские следопыты, пошли по бережку. Поглядеть откуда тащит такую благодать, по городу Москве, порту пяти морей едри ее долго. И приходят они по следу в морг 1-го мединститута. А там праздник. Первомай и Пасху одновременно отмечают. В общем, служащие таноталогического отделения, пребывают не в норме. И по внутреннему состоянию приближаются к состоянию своих постоянных клиентов. Про Бодлера говорить могут часами, а вот как звали по фамилии маму в девичестве — не помнят. И толпа старух, под это невменяемое состояние персонала пробирается за закрытые ворота царства скорби. А там глаз этих — гребана мама! И все разные. Глубые, зеленые, карие — любые. Как говорят в торговле — в ассортименте. Поднимается визг, писк, временами слышится икота и рыгание. Нет, рыгают не бабки, те уже адаптировались. То работники морга блюют — в них уже не лезет. Хоть и привычный к алкоголю организм, а своя норма у каждого есть. Ходят они по двору и блюют. Причем ходят обувью прямо по глазам. Если вот у вас на глазах, раздавить сапогом на мостовой глаз (прошу прощенья, каламбур невольный), то вы скорее всего с непривычки опомнитесь здорово нескоро. Невзирая на ежедневный просмотр хроники проишествий. И пока санитары ходили-блевали по глазам, старушки невзирая уже на получасовую привычку перманетно хлопались отдохнуть. Тяжело им. А санитарам пока легко. И, конечно, приезжают на этот сабантуй менты. Они знают, там где громко, там и скомуниздить чего-нить бывает можно. Если тихо это делать. Тихо не получается. Во первых бабки орут как резанные, во вторых санитары блюют, а в третьих то одна, то другая часть наряда брякается в лужу при полном параде и бронежилете — табельное оружие сверху, как положено.
Картинка та еще. Не самый веселый двор, не самого веселого места, мутные вешние воды, в этих волнах стая бабок (часть лежит), охреневшие менты (часть тоже в спячке) и радужные шнифты переливаются. Кто видел, больше говорят, ни на что другое смотреть с тех пор не могут. Делает баба глазунью — мужик неожиданно — фуяк и захрапел. А тут еще от Новодевичьего вой доностится. Иностранных туристов привезли. И они при виде чудес древнерусского зодчества и красот отечественной патанотомии подофуели. В общем, никакого превомая не надо, пакуй чемодан, вези в Кащенко. Благо там недалеко по причине отсутствия постороннего авто-мото-транпспорта на магистралях — все на дачах упрямо картошку сажают, несмотря на праздник. Выяснилось. Была, оказывается, программа. Подписанная какими то там правительствами разных стран, в том числе и нашим родным руководством. По ней, по программе, глаза у наших трупов забирали, замораживали и продавали по обмену за кордон. Благо, что в культуре великого русского народа, не положено у мертвяков веки поднимать. Не принято и все, чай, не дикари. Один глаз выходил для отечества и лиц к нему приближенных, чуть не в сто долларов. Роговицу, вишь, нашу буржуи пресаживали. И все чинно, благородно и абсолютно по закону. А чтобы морозить это дело, привезли к нам аппарат американский. Фуеву гору денег он стоил. А в Америке ведь что с электичеством творится? Полный беспредел на 127 вольт. А у нас беспредел на 220. И чтобы беспредел уравнять — привезли трансфоматор. А когда начался праздник (вернее два), один из санитаров занемог по малой нужде. Тепло. Вот он и поссал на трансформатор. Его и переклинило. В смысле трансформатор. Санитару хоть бы хны. Убрал он это дело, стряхнул (может наоборот, никто теперь вспомнить не может) и пошел допивать. А импортная хреновина для отечественных глаз не пьет. Из принцыпу. Ей, хреновине не объяснишь, что два праздника. Она срань такая, стала сигналы голосом подавать. Дура, кто ж ее услышит, когда в ребятах по килограму ректификата на рыло? Тут херовина на автомате крышку подняла, опять бубнит не по нашему. Потом другую крышку приоткрыла. А потом, по технологии, происходит смыв всего что есть в наличии внутри. Пол наклонный, двор тоже. А тут еще паводок. В общем дело, конечно, возбудили, но посадили, как водится санитаров. Бабки ( в смысле деньги) уплыли ( в том и другом смысле) немеренные. А вы говорите человек — венец природы. Но я вам напоследок другую штуку доскажу. Примерно в это же самое время, в этом же районе что-то с водопроводом случилось. И под землю полезли водопроводчики, слегка под мухой. Вот кто действительно пострадал. Они, как оклемались, так всей бригадой и уволились. И пить бросили.
