- Как вы относитесь к решению следствия? Удивлены? Какая мысль пришла в голову первой, когда вы узнали о снятии обвинений?
Леня: Что все нормально. Мы следаков долго прижимали, пока совсем не зажали в угол. У нас сильнейшие защитники в стране — АГОРА и Дима Динзе. Динзе по силе — не адвокат даже, а полноправный активист "Войны". Наш почетный член! А действительно удивительным — но опять же не для нас, а для Следственного комитета — явились результаты социологической экспертизы, назначенной по постановлению следствия. Мы-то не сомневались, что настоящие профессионалы — эксперты Валерий Зарубин и Наталья Немирова (кафедра прикладной социологии и социологический лаборатории Российского государственного педагогического университета имени Герцена) делают свою работу честно. А вот следствию почему-то казалось, что перед ними экспертные трупы, с которыми можно делать что угодно. Поэтому следствие провалилось — из-за своего неуважения ко всем участникам дела "Войны" — к художникам, к защите, к экспертам.
- Что теперь предпримет группа "Война" - нам ждать новых акций?
Олег: Мы теперь подолгу готовимся. Приходится учитывать реалии нашей глубоко подпольной жизни и избегать малейшего намека на ошибки в действиях. Уже больше полугода идут тренировки. За это время уже говном успели обрасти. Провокаторы от нашего имени выставляют подделки на коррупционной московской бьеннале. Продажные арт-кураторы пытаются запихнуть нас в вонючие госпроекты. Много говна. Но результат будущей акции превзойдет все ожидания и очистит нас.
- Обвинения с Леонида по делу о "Дворцовом перевороте" сняты, а с Олега нет? Вы подавали ходатайство, чтобы оправдать и Воротникова?
Коза: Ходатайства по Олегу будут поданы. Адвокаты Анастасия Екимовская и Игорь Рябчиков сейчас занимаются этим. А 24 октября будет суд над государством, попытавшимся присвоить себе деньги залога за Олега. Бабки собрал для нас друг "Войны" всемирно известный художник Бэнкси.
- Олег, вы до сих пор находитесь в международном розыске. Что предпринимаете, чтобы вернуть себе легальное положение? Или считаете, что удел художника — подполье?
Олег: Я воспринимаю международный уголовный розыск как одну из высших форм признания работы политического художника здесь, на земле. Теперь я головная боль Интерпола. Это льстит и ко многому обязывает. Коза от меня тоже не отстает: ее федеральный розыск за ссаки на питерских ментах — настоящая русская экзотика, абсолютный эксклюзив от матушки России.
- Как вы считаете, власть решила оставить "Войну" в покое? Почему? Или, может быть, где-то наверху решили, что чем дольше и активнее преследовать участников "Войны", тем больше будет вам славы и внимания со стороны прессы?
Коза: ФСБ и МВД нас действительно адски пропиарили. Наверное, и сами не ожидали. Теперь сидят в кабинетах и не знают, что и делать. А дело закрыли, потому что следствие идет уже больше года, а результатов ноль. На портретной экспертизе, назначенной также стороной обвинения, нас тоже не узнали. Представьте: менты смотрят на лучших русских художников и не узнают. И теперь опозорены. Опозорено и государство. Теперь мы не дадим ему спокойно помереть. Оно будет погибать смачно!
Материалы по теме: “Дворцовый переворот” оправдали
