Чеховиана в кадре
Неизвестное о классике собрали в фолиант
Чехов неисчерпаем, говорят литературоведы. Время проходит, отодвигая от нас классика все дальше, но не делая нас образованнее. Поэтому альбом-каталог “Чехов. К 150-летию со дня рождения А.П.Чехова” станет открытием для многих. Альбом выпущен вслед прошедшей в прошлом году выставке с тем же названием. Но здесь составители Алевтина Кузичева и Дмитрий Родионов шагнули широко: в альбом вошли как архивные фотографии, так и современные снимки мест и вещей, когда-то относящихся к Чехову.
Фотограф, который творчески подошел к визуализации жизни Чехова, — Александр Иванишин. Вот, к примеру, стол, вокруг которого сгрудились несколько десятков деревянных стульев. Это фотография зала Таганрогской мужской гимназии, который Чехов вспоминает как «место инквизиционной пытки». Так и видишь, что еще секунду назад за этим столом восседал строгий учитель, а вокруг него трепещущие от страха гимназисты, среди них маленький Антоша Чехов или его брат Саша. Еще более забавно разглядывать ведомость об успехах гимназиста Антона Чехова за 1878–1879 гг.: по алгебре, геометрии и физике беспросветные «тройки». Или небольшой дом в Таганроге, где семья прожила два года. Что там, за этими рассыхающимися окнами? «Дом пуст и заброшен. Глядеть на него скучно. (...) Дивлюсь: как это мы могли жить в нем?!» (из письма к родным, 1887 г.). Или архивная фотография Таганрогского городского театра, куда братья Чеховы приходили за два часа до начала представления, чтобы занять места на галерке (всегда бывала давка, кроме того, вся публика грызла семечки).
Дом на Трубной в Москве, куда переехала семья из Таганрога и жила «в тяжкой бедности». К прошению о поступлении на медицинский факультет составителями отлично подобрана фраза из записных книжек Чехова: «Университет развивает все способности, в том числе — глупость». Рисунок земской больницы Воскресенска, где он работал студентом. Печать врача Чехова А.П. — и тут же из записных книжек анекдот: «Отчего умер ваш дядя? — Он вместо 15 капель Боткина, как прописал доктор, принимал 16».
Иванишина вполне можно назвать Чеховым в фотографическом искусстве. Хотя бы агитка переписи населения в 2010-м на стене, чуть выше которой на балке пристроилось множество голубей, не менее достойных переписаться в население. Изображение медицинских инструментов Чехова из музея в Ялте (из писем: «Нехорошо быть врачом. И страшно, и скучно, и противно. Девочка с червями в ухе, поносы, рвоты, сифилис — тьфу!!»). Чеховский цилиндр в целый разворот. Пронзительный взгляд Ольги Книппер, волшебный мир Художественного театра, обложки изданных книг, путешествия и — наконец — последняя в жизни поездка, маленький немецкий городок Баденвейлер, где писатель скончался. И вот — запруженные улицы, укутанные в белую ткань лошади во время похорон Чехова в Москве.
