Красноярская книжная выставка хороша тем, что тут не надо пафосно кричать, призывая народ к чтению: наша Раша, мол, не читает. Чего кричать, тут все книги нарасхват – в Красноярске, как и в любом другом регионе, кроме Москвы и Питера, с дистрибьюцией книг беда. Потому книжная выставка оказалась тут так к месту.
— Культурных столиц должно быть много, - комментирует «МК» один из организаторов, издатель Ирина Прохорова. – Каждому региону надо аккуратно помогать, а не насаждать проект, который здесь и сейчас, может быть, не нужен. Вот Пермь: сложный случай. Они делают хорошие вещи, но общество не было подготовлено к этим инициативам. Если город говорит: нам нужно другое, то гуманность говорит, что надо понять потребности города. КРЯКК город безусловно принял.
Приняли все: современных поэтов Елену Фанайлову, Дмитрия Кузьмина, Дмитрия Воденникова, музыкальные перфомансы и спектакли литовского музыканта Владимира Тарасова, горячие дебаты по составлению шорт-листа премии «НОС» (первый приз – 700 тс.руб.), выставки фотографий «Лица российской литературы» и оригиналов гравюр Джона Тенниела к «Алисе в стране чудес»… И, конечно, книги. Одной из важнейших книг, впервые представленных именно на КРЯККе, стал труд Оксаны Дворниченко «Москва Кремль Шостаковичу». Автор книги пообщалась с “МК”.
— Это современная трансформация мифа об Орфее, его путешествие в царство скорби. Эти страждущие, взывающие к нему о помощи, — как своего рода пытка, наказание богов для такого ранимого человека, которого «сам воздух ранит». Сейчас кому мы можем написать так, как писали тогда — «Москва Кремль Шостаковичу», чтоб письмо дошло — Грызлову, что ли?
— Чтобы стать депутатом и секретарем Союза композиторов, надо быть партийным. Как Шостакович вступал в партию?
—Его сын говорил, что два раза видел отца рыдающим — первый раз, когда умерла мать, и второй, когда его шантажом затащили в партию. Его так обрабатывали, чтобы он вступил в партию, — это было нужно, чтоб сделать его секретарем союза. Он пишет: «Нервы мои не выдержали, я сдался». Смотрите, здесь все имеет свою мифологическую предысторию. Как Сизиф — боги знали, что он никогда не поднимет этот камень. Так и эти «боги» знали, что Орфей обязательно оглянется. Тысячи писем — его вечная мука, о которой он никогда не говорил нигде. Полупарализованный человек создает великие произведения, и одновременно — письма, письма, письма. Что важно, там не было печатных писем! Эти каракули я со своим хорошим зрением разбирала год, а Шостакович со своими очками-диоптриями?
— Кто ему пишет?
— Кого-то не впускают за границу (самого Шостаковича также не впускали). Тема дефицита: кто-то 13 лет не может купить мотоцикл (и Шостакович не мог своему сыну мотоцикл купить на день рождения)... Тема бесправия. Особенно потрясают письма ветеранов: идет
— В советской истории бывали такие прецеденты?
— Недавно как раз в Красноярске издали письма Виктора Астафьева. Я вставила сюда его ответ на подобное письмо от ветерана. «Ничем вам помочь не могу, кроме как советом. Соберите все свои документы в карман, всю переписку, наденьте все награды, напишите плакат: „Сограждане! Соотечественники! Четырежды ранен на войне, но меня унижают — мне отказали в инвалидности! Получаю пенсию 55 рублей. Помогите мне! Помог вам своей кровью!“ Этот плакат прибейте к палке и с утра пораньше, пока нет оцепления, встаньте с ним на центральной площади Томска 9 Мая, в День Победы...»
Отрывки из книги
«21 июля 1966 г. после долгих мытарств — а я обращался во всевозможные инстанции, — я решил обратиться к Вам, нашему Депутату, и самому любимому композитору. Я музыкант — альтист Симфонического оркестра Горьковской Филармонии, проработавший в Искусстве более 40 лет, и работаю в настоящее время. Я живу на третьем этаже, в деревянном, старом, без удобств, доме. Жена моя перенесла инфаркт. Сам я вот уже месяц болею. Мне 68 лет, да еще такая болезнь, что таскать воду и дрова на третий этаж нам с женой противопоказано. Куда только ни обращался я — „Будет предоставлена квартира в порядке очереди“ (какой № очереди, никогда не говорится, не пишется). Везде говорят и пишут, что надо окружить заботой инвалидов Отечественной войны. На практике я испытал эту заботу и знаю ей цену...»
«...Тов. Шостакович, мне как избирателю, голосовавшему за Вас, хочется поделиться с Вами одним вопросом. Перефразируя известную фразу, можно сказать: „Далеко не все благополучно в государстве Российском“. В существующих условиях духовная общественная мысль глохнет, она не может развиваться естественно. В известном смысле можно сказать, что у каждого из нас кляп во рту, душно и неестественно жить в таких условиях (я уж не говорю о политике, каждый гражданин не имеет права осудить правительство и партию ни публично, ни печатно — объявят врагом народа). Всего Вам доброго!»
«Зиму мы просто погибали от стужи. А стены в коридоре покрылись плесенью. В настоящее время отопительная система находится в непригодном для отопления состоянии, хотя на носу отопительный сезон...»
