Большой в кольце оцепления

Возникшие неудобства и неразбериха — неизбежные следствия пристального внимания властей к хрупкому и эфемерному искусству балета. К рассадке аккредитованных на мероприятие журналистов администрация отнеслась продуманно: видимо, преобладал принцип лояльности издания к политике театра. От особой «любви» к нашей газете «МК» досталась самая первая и потому очень «удобная» ложа 1-го яруса, из которой, если сидеть на положенном месте, можно было рассматривать люстру или то, как чета Медведевых с пристальным и неподдельным интересом наблюдает в бинокль балет из царской ложи. А если встать и исхитриться изогнуться — можно увидеть немного больше. В таком положении и пришлось созерцать шедевр Чайковского—Петипа, который Юрий Григорович сократил и упаковал в два действия.

Премьерой балет-феерию назвали, конечно, для пущей важности — событие, приуроченное к открытию театра. По сути, спектакль в этой редакции со сцены и не сходил, показывался не далее как в прошлом сезоне, и «премьерным» здесь можно считать главным образом оформление.

Художником-постановщиком оказался любимый соавтор Рудольфа Нуреева — Эцио Фриджерио. Костюмы создала его супруга Франка Скуарчапино. Роскошь и помпезность, за которые Нуреев и обожал итальянца, теперь заполонила историческую сцену. Архитектурные конструкции белых, инкрустированных золотом колонн задуманы как непосредственное продолжение зрительного зала и являются обрамлением спектакля, которое, к сожалению, не меняется на протяжении двух актов. Такое решение исключило, например, использование знаменитой движущейся панорамы леса, считавшейся украшением балета еще со времен его создания в 1890 году. Зато рогатая и хвостатая нечисть из свиты феи Карабос, да и сама ведьма получились отменно — в предыдущей версии Вирсаладзе эти персонажи не воплощали зло, а скорее забавляли. Да и почти все костюмы вышли выше всяких похвал.

Ошибочно полагая, что такое решение принял либреттист «Спящей» господин Всеволожский, сдвинули итальянцы и историческое время, перенеся первый акт во времена Людовика XIV. Хотя сказочный король Флорестан XIV и ассоциируется с «королем-солнце», у директора императорских театров в спектакле должен был воскреснуть самый первый в истории хореографии балет 1581 года, относящийся к временам Генриха III, — «Цирцея, или Комедийный балет королевы». Во дворец же «короля-солнце» и атмосферу балетов-маскарадов с участием других персонажей сказок Шарля Перро (канцлер французской академии, секретарь министра финансов при дворе Людовика XIV) красавица попадала, только проспав 100 лет.

Появившийся в серии эффектных прыжков обворожительный и утонченный в каждом движении американец Дэвид Холберг по манерам являл собой истинного принца крови. Вместе с главной государственной балериной Светланой Захаровой они стали настоящим воплощением эпохи рококо. Более подходящих друг другу по всем параметрам балетных артистов и представить себе трудно. Возможно, им не хватает лишь большего взаимодействия: каждый по отдельности воплощает холодность и совершенство. Отлично показались (если не считать скрип, который издавал хваленый балетный пол «Арлекин») Артем Овчаренко с возведенной в ранг примы-балерины Ниной Капцовой — Голубая птица и принцесса Флорина, гости на свадьбе Спящей красавицы. Таким образом, утратив на днях одну пару (Осипова—Васильев), Большой тут же создал две новые — безупречные почти во всех отношениях.