«Увы и ах, во всех грехах всегда обвиняют журналистов: мол, они с большим удовольствием зарабатывают на смертях известных людей, снимая в открытую и из-под полы вынос тела из дома, похороны, крупным планом убитых горем родных и близких. Рейтинги изданий с подобными обложками взлетают до небес. Цинично? Не спорю. Но, по крайней мере никто никого не обманывает. Журналист получает аккредитацию и...работает.
Но, оказывается, на уходе из жизни известных людей можно заработать гораздо проще и в сто крат циничнее.
Например, ровно через три месяца после смерти народной артистки СССР (это для нас) и любимой женщины( для мужа) можно позвонить ему и предложить организовать выставку личных вещей и предметов интерьера. Мотивируя все очень просто: чтобы помнили.
Муж, ослепленный горем и даже еще до конца так и не понявшй, что стал вдовцом, ухватился за это предложение как за единственную соломинку, потому что до этого спасительного звонка, сидел и думал: а как ему теперь жить дальше. И милые женщины, появившиеся в его квартире, показались ему ангелами, спустившимися с небес. Ведь они точно так же как и он, хотели только одного: ЧТОБЫ ПОМНИЛИ.
Три недели они работали в «одной связке» в квартире на Трехпрудном на благо общего дела. Так думал муж. И именно поэтому распахнул «святая святых». Многое увидели организаторы выставки. Кроме одного: боли в глазах человека, который бережно доставал из шкафов платья,туфли из коробок, перебирал личные фотографии, архивные документы, записные книжки, награды...Доставал, перебирал, вспоминал...
Выставку готовили вместе. И муж был благодарен организатором за то, что они практически вернули его к жизни. Пока однажды не услышал в ответ на свои предложения : «Сергей Михайлович! Хватит уже носить!»
Поначалу терпел и молчал. Знал ради чего: ЧТОБЫ ПОМНИЛИ. Ради памяти о своей любимой женщины он был готов на многое. И шел на это...
Все продумали организаторы выставки. Кроме одной крохотной детали: платья «не хотели» сходиться на стандартных манекенах, потому что их хозяйка обладала нестандартной фигурой. И пресловутые 90х60х90, что называется, «не ее размерчик». Слишком маленькими оказались ее платья для обыкновенных манекенов. Но...Лиха беда начала: платья «натянули», украшения разложили, фото развесили, мебель расставили, подписи сделали. Тяп-ляп и на скорую руку — главное, чтобы народ пошел побыстрее. Ну подумаешь, перепутали Александра Адабашьяна с Романом Балаяном , фильм «Рецепт ее молодости» с «Бенефисом» - какая разница. Ведь все равно никто не заметит. И...с помпой открыли выставку. Причем дважды. В конце октября неофициально, а 12 ноября с гостями, «шампанским и прочими атрибутами любой тусовки».
Хозяйка галереи Наталья Рюрикова сказала журналистам на открытии: «А кого вы тут ждете? Людмила Марковна уже не придет». Шутка юмора. Журналисты «порадовались» только одному: хорошо, что эту фразу не услышал муж и посетители выставки — поклонники таланта актрисы.
И именно с этого момента и начался бизнес по-русски.
Через некоторое время на стол, за которым сидит сотрудница галереи и продает билеты, «выбросили» магнитики на холодильник с изображениями народной любимицы и ее фотографии из личного архива. За сто рублей штука.
Грянул гром. Первым возмутились те, кто искренне любит Людмилу Марковну: мол, как можно трогать святое! Лицо любимой актрисы и на ...холодильнике...
Сенин потребовал убрать магнитики и фотографии, и не встретив понимания сотрудников галереи, через адвоката предъявил претензии.
Разгорелся скандал: Рюрикова прислала в ответ Сенину официальное письмо со своими доводами, упирая на то,что выставка не приносит дохода и она собирается ее закрыть досрочно. Сотрудники галереи на разные лады расписывали чудовищный характер Сенина. Любящие Людмилу Марковну люди в один голос заговорили о том, что характер-то у него как раз ангельский, ведь многие из них за магнитики с изображением любимого человека разнесли бы полгалереи.
Сенин ответил в интервью, что в галерее очень много нарушений. Юридических.
И при чем здесь его характер, если речь идет о работе? Более того, ведь именно на открытии выставки Наталья Рюрикова сказала, что «Сенин научил их всех работать». Значит, когда нужно было заполучить эскпонаты для выставки, характер мужа Гурченко Рюрикову устраивал, а как только организаторы добились своей цели — перестал. Смешно. Если бы не было так грустно.
Организаторы не растерялись и уже через некоторое время на фото и видеосъемку выставки нужно было покупать отдельный билет. За 250 рублей. Арифметика проста: 200 входной (100 льготный) и 250 за съемку. До недавнего времени последний выглядел очень просто — размноженная на принтере бумажка с едва различимой печатью. И ни даты тебе нет, ни цены.
Мое терпение лопнуло и я решила провести свое журналисткое расследование. Мысленно попросив прощение у Людмилы Марковны, я открыла дверь и вошла в галерею. «Я если я буду фотографировать на мобильный телефон», - спросила на входе. «250 рублей», - услышала в ответ. Я заплатила и пошла смотреть. Я запросто могла положить в сумку туфли Людмилы Марковны, взять что-либо на память из бижутерии, оторвать бисер, бусинку, блестку с платья... Я специально засунула свой любопытный нос в один из шкафов, обнаружила на одной из полок шляпную коробку, а в ней головной убор Людмилы Макровны. Судя по всему, ему просто не хватило место в экспозиции. Бери, что называется, не хочу. Никого из сотрудников галереи в залах не было.
«Попалась» я лишь на первом этаже. И то только после того, как минут пять выкладывала из шкафа на пол журналы, не имеющие ни малейшего отношения к выставке. Вдруг откуда ни возьмись появилась сотрудница и поинтересовалась, что мне надо в шкафу. Я все списала на «бабское» любопытство. «На память ничего не взяли?» «Нет», - ответила я и предложила ей посмотреть мою сумку. «На первый раз поверю, - ответили мне. - У меня и так много работы».
Что ж, как говорила, сама Людмила Марковна, «я верю только фактам». Вот и я поверила фактам, которые увидела собственными глазами. Поблекшие от того, что их постоянно трогают, платья народной артистки СССР, наскоро приколотые к ним булавками портного украшения... Наскоро сляпанный календарь на следующий год (550 рублей), диск с «последним», как было подчеркнуто, фильмом Гурченко, «Пестрые сумерки» из интернет-магазина. В галерее он почему-то стоит 650 рублей.
Я вежливо поинтересовалась: «А родственники-то знают, что здесь можно фотографировать?» «Все с разрешения Сенина». Только Сенин об этом не знал... «Хотите, приходите еще. Мы и 31 работаем. И 1-го. Что поделать? Галерея-то частная, деньги надо зарабатывать», - услышала я на прощанье.
Бизнес по-русски. Главное заработать. А уж если прикрыться памятью «легенды отечественного кинематографа», то тем более. Только раньше это называлось «спекуляцией на памяти», а теперь у нас в ходу новое слово — бизнес.
Больно и обидно. За Людмилу Марковну. Она подобной «памяти» не заслужила».
