«Барбара» — ладно скроенная история про то, что у каждого есть своя небольшая «берлинская стенка». В фильме такая стена разделила на два мира живущую в ГДР Барбару — врача, высланного из Берлина в небольшой городок на побережье Северного моря. В одном — ее холеный любовник на «Мерседесе», во время коротких командировок привозящий западные колготки и сигареты вместе с неугасаемым чувством тревоги. В другом — коллега Барбары, мягкотелый хирург, одинаково сочувствующий и ей, и умирающей от рака жене офицера «Штази», которого главная героиня называет не иначе как «ублюдок».
Фильм отличается внутренней цельностью, но страдает вторичностью и излишней сентиментальностью. Это косвенно подтвердили зрители на премьере — из числа тех, кто жил в ГДР. Они выходили после сеанса с влажными глазами.
Зато никакой сентиментальности не позволяет себе Бриллианте Мендоза — титулованный филиппинский режиссер, который представил основанную на реальных событиях историю захвата исламскими террористами заложников в густых филиппинских джунглях. С Изабель Юппер и целым полком филиппинской регулярной армии в главных ролях.
«Пленник» Мендозы оказался своего рода ремейком «Утомленных солнцем-2». Одной из самых запоминающихся сцен здесь тоже остается рождение ребенка под шквальным огнем — естественно, она еще сильнее прибавила в натурализме. А главной движущей силой сюжета выступают твари божьи. Только если у Никиты Сергеевича это были безобидные зверушки вроде комарика, мышки и мотылька, то Мендоза напускает на своих героев самых отвратительных тварей из джунглей. Есть здесь и свой аналог воробушка из фильма «12» все того же Михалкова — это радужный, вписанный на компьютере в хмурые джунгли павлин, который символизирует одновременно богатый внутренний мир героини Изабель Юппер (птицу счастья из всех пленников видит только она) и скорый конец всей истории.
Мендоза практически не беспокоится о сюжете и развитии характера героев. Так что после очередного однообразного десятиминутного марша сквозь джунгли с короткими перерывами на перестрелку остается надеяться только на Юппер. От того, как ловко она смахивает с тела скользких слизней, с улыбкой плещется в реке под дулом автомата и поучает годящегося ей во внуки террориста — почему-то хочется жить.
Наверняка получит высокие оценки швейцарско-французская мелодрама Урсулы Мейер «Сестра». Речь идет о семье, состоящей из
Небольшую, но, как водится, ключевую роль в фильме сыграла Джилиан Андерсон — владелица дорогого шале с отличным видом на горы, в которой Симон видит свою мать. А точнее, возможность другой, недоступной жизни.
Без Андерсон не обошелся и показанный вне конкурса игровой дебют документалиста Джеймса Марша (обладатель «Оскара» за ленту «Канатоходец»). Его драма «Теневой танцор», рассказывающая о нелегкой жизни террористов из числа Ирландской республиканской армии, обладает всеми признаками отличного жанрового кино. Пара мировых звезд, Клайв Оуэн и Джилиан Андерсон, удачно спрятавших за британским туманом шлейф прежних ролей. Документальное прошлое режиссера, с легкостью подчиняющего камере серые пейзажи и интерьеры Северной Ирландии. И крепко сшитый сюжет, в котором спрятались сразу несколько неожиданных поворотов, а также разбитых семей и сердец.
Вместе с масштабным фильмом Стивена Долдри «Жутко громко и запредельно близко» о мальчике, пытающемся выполнить последнюю волю отца, погибшего во время теракта 9/11, также показанным вне конкурса, дебют Марша пока можно назвать одним из самых приятных впечатлений от фестиваля.
Чего не скажешь о показанном в рамках программы «Панорама» фильме Алексея Мизгирева «Конвой». Это история капитана, который в компании младшего по званию сопровождает до части дезертировавшего рядового. По пути солдатики, среди которых один контуженый, один жулик и один бурят, на сутки останавливаются в Москве, где им за 24 часа предстоит пережить больше, чем иному мигранту за 24 месяца. Мизгирев («Кремень», «Бубен, барабан») в который уже раз оставляет впечатление режиссера, которому самому нужен режиссер. Проявляя изобретательность в переработке сюжетов старших коллег и прилежность в изучении криминального мира от Москвы до Владивостока, он постоянно спотыкается на уровне исполнения. Выскобленные и безжизненные интерьеры, в которые редко заходят люди, не участвующие в разговоре, напоминают заброшенные театральные декорации. Главные герои движутся в кадре с тяжестью деревянных марионеток. Положение не спасает даже обилие изощренного сленга — вместо эффекта погружения он только увеличивает дистанцию между зрителями и героями.
Впрочем, судя по реакции Мизгирева на вопросы аудитории после просмотра, контакт со зрителями его не очень-то и волнует.
Берлин.
