Наряды советских звезд в «Царицыно»
Выставка «Мода за железным занавесом. Из гардероба звезд советской эпохи» в музее-заповеднике «Царицыно» является частью художественно-выставочного проекта «История костюма и моды от Екатерины II до наших дней. Гардероб звезд советской эпохи будет представлять собою широкую ретроспективу истории костюма и моды 20-х-90-х годов XX века, т.е. времени существования нашей страны в рамках закрытого общества
На этой уникальной выставки зрители увидят вещи из личного гардероба Майи Плисецкой, Галины Улановой, Ольги Лепешинской, Лидии Смирновой, Клары Лучко, Наталья Фатеевой, Татьяны Шмыги, Людмилы Гурченко и многих других любимых звезд прошлого. В залах представлены костюмы, обувь, аксессуары, образцы советской парфюмерии, иллюстрации журналов мод и фотографии, которые подарят посетителям уникальную возможность узнать, что носили в стране, которой больше нет, как при тотальном дефиците звезды советской эпохи умудрялись отлично выглядеть и удивлять заграницу, как шили и кроили в СССР.
Татьяна Маврина в Выставочных залах ГМП
Выставку «Пути-дороги Татьяны Мавриной» в Выставочных залах Государственного музея А.С. Пушкина по праву можно назвать уникальной. Часть полотен и рисунков представлена зрителям впервые. Художница оставила огромное творческое наследие, но только сегодня оно открывается во всей своей полноте.
Ее неповторимый стиль легко узнаваем. В нем слились приемы росписи, заимствованные художницей из иконописи, народной игрушки, русского лубка, пряничных досок, изразцов. Волшебные животные, созданные Мавриной, органично связаны с образами русской народной сказки.
Яркая экспозиция представляет около 200 единиц живописи, графики, предметов прикладного искусства, составлявших когда-то единую коллекцию, принадлежащую художнице. Зрители увидят на выставке ранние работы конца 1920-30 гг. – автопортреты, рисунки и натюрморты в стиле Пабло Пикассо и Анри Матисса, знамениты «нюшек» (обнаженную натуру) Мавриной, которых она считала «одной из самых занимательных тем для художника», натюрморты, портреты.
Особый раздел выставки занимают иллюстрации к сказкам А.С. Пушкина. Эти рисунки, знакомые многим читателям с детства, являются основой ценнейшей коллекции Татьяны Мавриной, были ею подарены музею еще при жизни.
Безусловный интерес у зрителей и специалистов вызовет на выставке серия с видами Москвы военного времени. С 1921 года Москва стала для Мавриной второй родиной.
Пластилиновая ворона и другие в музее анимационного кино
Выставка «А может быть, ворона…» в Музее анимационного кино приурочена ко дню рождения основателя анимационной студии «Пилот» — заслуженного деятеля искусств Александра Татарского.
В экспозицию вошли куклы и декорации из мультфильмов «Пластилиновая ворона», «Следствие ведут колобки» и др., игрушки из личной коллекции режиссера. Выставка познакомит посетителей с биографией и особенностями творчества Александра Татарского.
Бумажные часовни в выставочном зале Гридчина
Новый проект Никиты Алексеева «Бумажные часовни» в Выставочном зале Гридчина развивает и конденсирует эффект особой атмосферы, рождающейся вокруг работ на бумаге: текстов, графических серий, инсталляций, которые разделены здесь на двадцать отдельных зон – "часовен".
В продолжение архитектурной стилистики выставочного пространства Алексеев обустраивает вдоль стен двадцать тематических ниш, например: "Часовня фотосинтеза", "Часовня красных крестов", "Часовня чебуреков", "Часовня ненужных денег" или "Часовня зимнего листопада". В отличие от реальной практики обустройства и функционирования часовни – небольшой церковной постройки без алтаря, без постоянного штата служителей, с приглашенными священниками, – в часовнях Никиты Алексеева не подразумевается никакой, даже эпизодической литургической активности. Это капеллы музейного типа, какие существуют в огромных католических соборах, работающих как музеи.
Все посвящения здесь уже задуманы, дарения осуществлены, службы отзвучали, и на долю нынешних служителей остается лишь замена цветов и восполнение листочков экспликаций, растаскиваемых туристами.
В этом проекте автор остается верным себе, он продолжает вести сложную интеллектуальную игру со знаками, образами, ассоциациями и аффектами – с последними, пожалуй, в большей степени, чем в других своих работах.
