Не зря «Другой» пойдет в Театре наций уж в пятый раз: бесспорно, это самое «вкусное» театральное событие лета и... самое спорное. Это «театр на грани» — на грани жанра, всяческих табу да условностей, драматических приемов. Вы что-то примете, что-то — нет, но уж точно не забудете. Шок, но не ради шока, а с разящим смыслом. Что немаловажно: скучно не будет ну ни на секунду! Ведь в Москву приехали лучшие «альтернативные», и то ли еще будет. Вон та же «Борода» Жанны Мордож — предпоследний ее моноспектакль, а видели бы вы «крайний», с одними куклами на сцене, — закачаешься! Его, надеемся, год спустя привезут тоже.
А взять тот же «GO!»: опять же — оформление и исполнение Полины Борисовой (смотреть можно с 8 лет), сидит себе «старая дама» (в туфлях из куриных ножек) в окружении видавших виды вещиц и вспоминает, вспоминает сумасшедшую жизнь... а чтоб лучше дело шло, моток скотча ей приходит на помощь. Как писали французские газеты, «русской кукольнице удалось невозможное — призвать на сцену Прошлое».
И, наконец, «Беспредметно» (Sans objet) для двух актеров в постановке Орельена Бори и театра «Компания 111»: история превращения человека в робота и его дальнейшее ощущение полной своей бесполезности... Так будьте живыми, господа! Орельен Бори (изучавший физику и архитектуру) — выдумщик от Бога, вмиг организует вам мини-«Сколково» на сцене.
Час до открытия — бежим на пару вопросов к Матьё Ардену, директору Французского института в Москве:
— Надеюсь, российскому зрителю будет очень интересен «новый французский театр», — говорит «МК» мсье Арден, — мы им очень гордимся, подобного театра почти не существует в России, а у нас он развит существенно: смесь пантомимы, драмы, видеоарта... особый формат.
— Но сколь долго живут эти произведения? Их нельзя назвать однодневками?
— Ни в коем случае. Тот же «GO!» создан еще в 2008 году и до их пор пользуется необычайным успехом. Конечно, наши спектакли — не Мольер и не Гюго, но, уверяю, это настоящие культурные жесты, серьезные произведения, только лишь исполненные посредством современной техники...
— И проблемы «перетираются» сугубо современные?
— Существует разный пласт проблем. О чем речь, например, в «Похвале бороде»? Речь идет о волосатости женщин. Актуально?
— Очень.
— Хотя не каждый день об этом говорим. И раньше, и сейчас в Европе считали, что женщина должна быть без волос. Но это же неправильно! Вот Жанна Мордож (человек, кстати, крайне незаурядный) считает, что можно иметь волосики и одновременно быть по-настоящему женственной.
— То есть автор выступает вообще против эпиляции?
— Ну конечно. Даже церковь — если пойти дальше в своих размышлениях — против эпиляции: ведь Бог создал у человека волосы, зачем их нужно снимать? Хотя да, из истории мы знаем, что уже начиная с Древней Греции женщины удаляли волосы, видимо, желая отличаться от мужчин... сейчас же — напротив: сами мужчины часто практикуют эпиляцию, но это уже другая история. Второй пласт проблем — размышление о нашем обществе, автор словно вовлекает зрителя в разговор о табу и свободах: почему фирмы-производители кремов и туалетных вод диктуют, как нам надо жить? Ничто не должно нас ограничивать...
— Ну хорошо, а каким-либо образом ваш театр касается политических реалий?
— Это с какой точки зрения взглянуть: если в плане разговора об идеальном обществе, тогда каждый наш спектакль политический. Если в плане обсуждения демократии, то нет — не наша проблема. Потому что демократия во Франции и так есть. Пусть она неидеальна, ее можно дорабатывать, но, повторяю, это нас касается меньше, чем иных стран... Наша тема — наше общество. Скажем, чрезмерная роль техники в жизни, превращение людей в роботов — вот...
— У нас любят спорить: что можно на сцене, а что — нет. Можно ли раздеваться, заниматься сексом и прочее?
— Можно все. Все. А вы считаете по-другому? Не знаю, есть ли у вас цензура. Запрещает ли что-то правительство? У нас всего этого нет. Да, люди иногда выходят в шоке со спектакля. Ну, так это одна из ролей театра — шокировать. Главное — как, ради чего все это ты показываешь. Зачем, скажем, демонстрировать секс буквально? Все и так знают, как это делать. Можно прибегнуть к более поэтичным формам... Надо стараться развлечь, удивить, а не просто шокировать.
— И последнее: можно для «нового театра» брать классические пьесы? А то у нас кричат: классику «для раздевания» не тронь!
— Надо брать классику. Как пример — ваш же любимовский «Гамлет» на Таганке с Высоцким в главной роли... это же грандиозно было. Эти цепи, эти метания, он не может действовать, бедный Гамлет! Да Шекспир о подобной трактовке и думать не мог. Здесь простой закон: драматург написал — а дальше у каждого полная свобода, как это ставить. Шедевр на то и шедевр, что живет 100—200—300 лет, и каждое поколение осваивает его как хочет.
