Уму непостижимо, как этот джентльменский фильм, щедро наполненный пальбой по любому поводу, лихими драками и каскадерскими выкрутасами, сняла женщина. Что двигало ею с головой ринуться в американский вестерн и заразить своим азартом всех вокруг? А может, только женщина и могла создать теплую и ироничную атмосферу на съемочной площадке, чтобы в кадре актеры так же искренне играли и хулиганили от всей души. «МК» попросил поделиться воспоминаниями о фильме режиссера Аллу Сурикову.
— 23 июня исполняется 25 лет картине «Человек с бульвара Капуцинов». Будете ли вы как-то отмечать юбилей?
— Если бы вы мне не сказали, что именно 23 июня, я бы не догадалась. Теперь придется праздновать.
— Алла Ильинична, как к вам пришел сценарий фильма и понимание, что это — ваше кино?
— Сценарий «Человека...» лежал на «Мосфильме» лет шесть. Многим он нравился. Но ни один здравомыслящий режиссер мужеского полу не брался за него. Только легкомыслящая женщина. Не зря же один из призов фильма был с формулировкой: «За достоверное изображение Дикого Запада в диких условиях советского кинопроизводства». Но надо отдать нам должное: и главный приз в Лос-Анджелесе, на родине вестерна, на III международном фестивале «Женщины в кино» тоже достался нашей картине. Несмотря на то, что «даже у лошадей морды наши!» (Жванецкий).
Конечно, звездный актерский состав, три прекрасные группы каскадеров, собранные со всей нашей тогдашней страны, прелестный сценарий Эдуарда Акопова, самоотверженная работа операторской группы — все это стало залогом ее успеха.
Но, пожалуй, главный ее успех был в том, что мистера Фёста играл Андрей Миронов. Он согласился сразу, с радостью, включился в работу над сценарием. Помогал в поиске исполнителей. Он был моим главным другом, соратником, сотоварищем, коллегой — на съемочной площадке. Он придумывал, предлагал, советовал. И делал это с удивительным тактом — никогда не переходя границы режиссер—актер.
В этом году 16 августа будет 25 лет, как Андрея нет с нами. Но его помнят, знают, любят, и еще многие поколения зрителей будут называть его лучшим актером года (Миронов за роль мистера Фёста был назван лучшим актером 1987 года по результатам опроса журнала «Советский экран». — «МК»).
— Сейчас, спустя четверть века, как вспоминается работа над картиной?
— Помню только, что первый показ ее состоялся в 1987 году в Питере, в большом кинотеатре где-то на окраине. Туда поехал Андрей Миронов (он в это время находился как раз в Питере — песню записывал), чтоб тихо, без выступлений и «узнаваний» посмотреть картину целиком, а я ждала его возвращения у брата Андрея — Кирилла Ласкари. Зная, что я волнуюсь: как прошел просмотр, как ему лично, Андрею, картина, — он позвонил сразу же. Картина ему понравилась. И Андрей сказал еще: «Ну что ж, у меня появилось чувство трусливого оптимизма!». Эту его смешную, ироничную и такую всеобъемлющую фразу я тут же взяла на вооружение. И до сегодняшнего дня дарю ее всем творческим людям.
ФАКТЫ О ФИЛЬМЕ
— Американский городок Санта-Каролина снимали на берегу Тихой бухты под Коктебелем в специально выстроенных декорациях. После съемок киногруппа обращалась в Госкино с просьбой сохранить картонный город, однако декорации все же сожгли. Рабочее название фильма — «10 капель перед стрельбой».
— Бутылки и стекла для окон отливали из особой травмобезопасной смолы, а табуретки — из бальсового сверхлегкого дерева из Эквадора. Орлиные перья для вождя индейцев привезли из Крыма. Драки индейцев и ковбоев выполняли одни и те же каскадеры. Бесстрашную жену вождя индейцев — Наталью Фатееву — в разные моменты подменяли аж четверо каскадеров.
За Александру Яковлеву в фильме поет Лариса Долина.
После выхода на экраны фильм разошелся на цитаты:
«Настоящему мужчине всегда есть что сказать. Конечно, если он — настоящий мужчина»;
«Сэр, это был мой бифштекс!»;
«Как на тропу войны, так не мал, а как на фильму...»;
«Запомните, джентльмены: эту страну погубит коррупция»;
«Сдается мне, джентльмены, это была... комедия».
P.S. «Поначалу я не хотел писать музыку к этому фильму, — рассказывает композитор Геннадий Гладков. — Мне не нравился сценарий, я не очень понимал, как Алла Сурикова будет это ставить... Но позвонил Андрюша и грустно так сказал: „Давай соглашайся. Напишешь мне две-три песни, мы их потом в концертах попоем...“. Он как будто что-то предчувствовал. „Жизнь, — говорил, — штука непонятная. Может, это наша с тобой последняя работа...“. Ну разве мог я ему отказать?»
