Большой, например, продолжает свои гастроли в Лондоне. Так что в отпуск измученные непрестанными драматическими событиями балетные артисты отправятся не скоро — только по возвращении из британской столицы 18 августа. А после самого скандального за всю театральную историю сезона (со всеми его увольнениями, судами, письмами на имя президента ведущих деятелей отечественной культуры, компроматами в Интернете и, наконец, чистой уголовщиной) отдохнуть им просто необходимо.
Большой рулит
Несмотря на обсуждаемую всеми криминальную составляющую, минувший сезон можно назвать также и самым плодотворным за многие годы, особенно в отношении балета Большого театра. Компания работала сразу на двух сценах — новой и исторической — и в нескольких направлениях — возрождение отечественной («Иван Грозный») и зарубежной («Онегин») классики, создание совершенно оригинальных спектаклей («Мойдодыр»), а также экспериментальные постановки («Весна священная» Татьяны Багановой, «Квартира» культового хореографа Матса Эка). Таким образом, мы имеем: 6 премьер, одна из которых полностью оригинальная, да еще два грандиозных балетных фестиваля в придачу — такой результат Большой не выдавал давно. И это не считая возобновлений и переносов на историческую сцену. Один только фестиваль, посвященный 100-летию балета Стравинского «Весна священная», чего стоит: помимо реконструированной постановки Нижинского, показанной Финским национальным балетом, на фестивале свои «Весны» демонстрировали и легендарная труппа Мориса Бежара, и танцтеатр Пины Бауш из Вупперталя.
К фестивалю была издана роскошная книга с ценнейшими иллюстрациями и толковыми текстами «Век «Весны священной» — век модернизма», а артисты Большого впервые в истории опробовали на своих телах хореографию шведского модерниста Матса Эка.
Полному триумфу фестиваля помешало чудовищное нападение на худрука труппы Сергея Филина, в связи с чем была отменена премьера «Весны священной» МакГрегора — известный английский хореограф, по всей видимости, просто испугался работать с раздираемой интригами и страстями труппой. Замену ему нашли чуть ли не в считанные дни — «Весну» для Большого отважилась поставить Татьяна Баганова, хотя как раз ее постановка осталась самой спорной премьерой этого сезона.
Не задался сезон, впрочем, с самого начала… Неудачей обернулась самая первая премьера в Большом — «Аполлон Мусагет» Баланчина, по причине того, что адекватных Аполлонов в театре попросту не нашлось. Премьера планировалась в расчете на Дэвида Холберга, да вышел прискорбный случай — танцовщик сломал ногу на пороге своей нью-йоркской квартиры прямо перед началом сезона и выбыл из репертуара практически на год. А доверить премьеру ученику Николая Цискаридзе Денису Родькину не захотели.
После того как с Цискаридзе ни как с танцовщиком, ни как с педагогом не продлили контракт в конце сезона, его ученика сняли и с «Онегина», и с готовящейся премьеры балета Пьера Лакотта «Марко Спада», что намечена на ноябрь.
Ротация балетных кадров
И тут с пугающей определенностью встает вопрос с ротацией балетных кадров. Не секрет, что многие талантливые артисты, в том числе и лауреаты престижнейших международных конкурсов (причем Михаилом Крючковым и Анастасией Соболевой этот список не ограничивается), используются в театре лишь в качестве кордебалетных танцовщиков и не имеют никакой возможности продвинуться по иерархической лестнице. Уровень подготовки таких артистов продемонстрировала Дарья Бочкова на лондонских гастролях, прямо на спектакле без подготовки заменившая травмированную приму Александрову в балете «Баядерка». Проблема эта, правда, далеко не новая, она существовала в балете всегда. Но случившаяся в Большом «кислотная атака» привлекла к этому вопросу пристальное внимание.
Впрочем, тот же Денис Родькин с успехом выступил в другой знаковой премьере Большого — «Иване Грозном» Юрия Григоровича. С этим балетом, хотим мы того или нет, Большой вернул в свой репертуар спектакль, который уже давно стал его «историей» и был одним из тех, что сформировали стиль Большого Балета. Проблема и тут обозначилась в том, что за почти 40 лет, прошедших со дня первой постановки, сменилась целая историческая эпоха.
Сейчас оказались востребованы совершенно другие герои, и хореография ориентирована на длинноногих танцовщиков «с бесконечными линиями» и «модельной» внешностью. «Грозного» стало попросту некому танцевать (такая же ситуация у театра сейчас и с легендарным «Спартаком»). После ареста Павла Дмитриченко, истово и убедительно станцевавшего в этой премьере как раз роль грозного царя (таким же впечатляющим он был Спартаком), проблема вообще встала ребром. Несмотря на то что партия удачно легла на Александра Волчкова и Михаила Лобухина, наличие двух-трех танцовщиков вопроса не решает. Вообще-то идея возрождения шедевра возникла сразу после появления в труппе нового харизматика — Ивана Васильева. Но пока администрация улаживала вопросы с авторскими правами (наследники Прокофьева отнюдь не сразу дали разрешение на использование его музыки), тот успел сбежать в Михайловский театр. Теперь однако есть надежда, что «блудный сын» все-таки станцует эту (как, впрочем, и другие) партию в Большом, пусть и в качестве не «своего», но приглашенного солиста. В английский Королевский балет, который находится сейчас не на слишком высоком уровне (премьеры покидают этот театр с завидной регулярностью), в отличие от своей жены Натальи Осиповой Васильев не пошел, а предпочел гастролировать по миру: весенний сезон он проводит с Американским балетным театром (ABT), премьером которого является, а кроме того «Ла Скала», Михайловский… Сейчас к ним прибавляются Мариинка и Большой…
ГАБТ для самых маленьких
В кои-то веки главный театр страны взялся в прошедшем сезоне и за работу над детским балетом, которая стала для Большого ещё одной удачей. Известно, что спектакли для детей ставить сложнее, нежели для взрослых. Детская сказка «Мойдодыр» вылилась в масштабный спектакль в двух актах (артистов занято более 90 человек, изготовлено около 130 костюмов!), со множеством превосходных ролей — одних главных партий тут больше десяти. И, что уж совсем невероятно, специально к спектаклю композитором Ефремом Подгайцем была написана музыка (к сожалению, в современном балете случай крайне редкий), а в качестве хореографа был задействован молодой балетмейстер Юрий Смекалов.
«Онегин, добрый мой приятель»
И, наконец, в финале сезона еще одна принципиальная для Большого постановка — «Онегин» Джона Крэнко. Премьера тоже вылилась в своего рода фестиваль. Кроме четырех составов из собственных артистов, с идеальными Онегиным (премьер Большого театра американец Дэвид Холберг, наконец восстановившийся после тяжелейшей травмы) и Татьяной (Ольга Смирнова), в премьерном блоке здесь выступили и международные звезды: Марсело Гомес и Диана Вишнева, а также труппа Штутгартского балета. Причем штутгартские артисты (для этого театра Крэнко свой балет, собственно говоря, и создал) не только показали, как эта хореография смотрится в подлинном виде, но продемонстрировали идеальное взаимодействие в дуэтах (Алисия Аматриан — Эван Макки), а также ни с кем не сравнимого Ленского — Фридемана Фогеля.Так что если бы не скандал со Светланой Захаровой, которая покинула проект, узнав, что не будет танцевать в «Онегине» в первом составе, и не последующая за этим отставка гендиректора, концу сезона в Большом был бы обеспечен радостный финал.
Кехман чуть не обскакал Большой
Тенденцией на создание новых спектаклей и сохранение исторического наследия порадовал в этом сезоне и возглавляемый Владимиром Кехманом Михайловский театр. Знаменитый испанский хореограф и пока еще действующий худрук театра (после нового года он займет пост интенданта Государственного балета Берлина) Начо Дуато создал специально для этого коллектива балет «Невидимое», а недавно назначенный на пост главного хореографа Михаил Мессерер возродил легендарный балет советского периода «Пламя Парижа».Работа Мессерера стала важной и принципиальной не только для Михайловского театра, но и для всего отечественного балета — балетмейстер фактически спасает от незаслуженного забвения балетные шедевры советских лет (ранее для Михайловского театра он уже восстановил старомосковское «Лебединое озеро» и балет Вахтанга Чабукиани «Лауренсия»). За счет использования большого количества танцовщиков совершенно иной масштаб приобрел в Михайловском и балет Дуато «Ромео и Джульетта». Причем и в бессюжетной новинке, балете «Невидимое», и в сюжетном «Ромео и Джульетте» уровень исполнения дуатовской хореографии говорит о том высоком качестве, которого удалось достичь танцовщикам Михайловского театра в области современного танца за два с половиной года работы со знаменитым испанским мастером.
«Стасик» пригрел «наркомана»
Первым из крупных академических театров, кто стал у нас последовательно и продуманно проводить политику привлечения балетов знаменитых современных западных хореографов в свою репертуарную афишу, вполне обоснованно считается Музыкальный театр Станиславского и Немировича-Данченко. Давняя политика бывшего гендиректора этого театра Владимира Урина (в начале июля он был назначен взамен Анатолия Иксанова на аналогичную должность в Большой) продолжилась и в этом сезоне. В отличие от Большого и Михайловского принципиально новых балетов театр не ставил: все три прошедшие здесь премьеры — переносы. И не слишком удачная «Первая вспышка» Йормы Эло, и гениальная «Бессонница» всемирно знаменитого чеха Иржи Килиана… Переносом является и самая значимая премьера «Стасика» — масштабный спектакль британского классика Кеннета Макмиллана «Майерлинг», о кронпринце из династии Габсбургов Рудольфе — садомазохисте, наркомане и самоубийце. Ну а главной приманкой театра оказался покинувший со скандалом английский Королевский балет и ставший премьером «Стасика» Сергей Полунин — один из самых совершенных танцовщиков нового поколения, как раз и воплотивший на сцене образ этого самого кронпринца. Без скандалов у артиста не обошлось и в этом сезоне. В начале апреля по неизвестным причинам танцовщик опять сбежал из Лондона, отказавшись участвовать в премьере балета Питера Шауфуса «Полуночный экспресс». Событие невероятно раздули, и оно стало пищей для падкой на сенсации английской прессы на протяжении почти месяца: журналисты строили всевозможные догадки по поводу таинственного исчезновения танцовщика, почти неделю не подававшего о своем местопребывании никаких вестей. Опасались даже за его жизнь. Тут англичане вспомнили Полунину и былое употребление наркотиков в период учебы в школе Королевского балета, и всевозможные странности поведения. В России Полунин, однако, поражал совсем не скандалами, а художественными откровениями. Иначе как гениальной не называют балетоманы его трактовку образа принца Рудольфа в упомянутом балете «Майерлинг». Беспорядочные связи, бесконечные политические интриги, плетущиеся не только в блестящих покоях королевского дворца Хофбург, но и в притонах с проститутками, а также наркотики и патологический садомазохизм — актерский материал, из которого Сергей Полунин блестяще лепил образ своего неврастеничного героя.
Путинский развод на «Эсмеральде»
Тенденция переноса западных спектаклей, надо заметить, укоренилась в нашем балетном сообществе. Стремился не отставать от ведущих российских балетных компаний в этом сезоне и Кремлевский балет. Весь год кремлевские танцовщики плескались на «английской волне». Обещанной «Красной Жизели» Бориса Эйфмана нам так и не показали, но на самом старте в Кремлевском дворце провели фестиваль «Мировые звезды в спектаклях театра «Кремлевский балет» с участием звезд из английского Королевского и Национального балетов, а также Мариинского театра. Ближе к новому году в Кремле осуществили удачную премьеру спектакля английского хореографа Уэйна Иглинга «Красавица и чудовище», созданного на специально написанную к нему музыку знаменитого греческого композитора Вангелиса. Однако самым громким и обсуждаемым спектаклем в Кремлевском балете неожиданно стала «Эсмеральда», ведь именно в антракте этого двухактного балета 6 июня о своем разводе объявили Владимир и Людмила Путины.
Американский триумф Бориса Эйфмана
А что же делал в этом сезоне Борис Эйфман, который практически в одиночку и представляет современное балетное искусство России на международной арене? Решил взять тайм-аут — новых балетов не сочинял, зато основательно переделал своих «Карамазовых». Известнейшее произведение гениального хореографа снабжено теперь не только новой хореографией, но и имеет другое название — «По ту сторону греха». Премьера состоялась как раз накануне майских триумфальных гастролей его труппы по США и Канаде со спектаклем «Роден». Американские критики превозносили этот спектакль в своих рецензиях до небес, признавая способность Бориса Эйфмана создавать яркие и эмоционально насыщенные постановки и говоря о масштабности художественного мышления петербургского хореографа, а также о его умении «рассказать сложную историю, используя все инструменты, которые только может предложить театр, кроме, конечно, слов». «Борис Эйфман — феномен. Это хореограф, которого любят ненавидеть циничные и упрямые балетные критики и которого бесконечно обожает аудитория», — писала, например, колумнист канадской газеты The Globe and Mail Паула Цитрон.
Как это ни странно, признали «Родена» и на родине — исполнитель главной роли в этом балете Олег Габышев наконец был замечен «Золотой маской» (на предыдущем фестивале его Онегина прокатили). Самому же балету Эйфмана «Золотую маску» так и не присудили. Ну что ж, ничего удивительного… Как говорится, нет пророка в своем отечестве…
