- Почему вы выбрали именно эту новеллу Цвейга?
- Я не выбирал произведение, скорее оно выбрало меня. Сценарист Жером Тоннер, с которым я работаю уже долгое время, дал мне прочитать «Путешествие в прошлое», сказав: это маленькая книга, но большая история. Я сел за книгу вечером — и это было не обычное чтение, а с пристрастием. Я думал, можно ли превратить эти страницы в киносценарий. И когда закончил, то сказал: да, давайте попробуем.
- А как появилась идея снимать фильм на английском языке и с английскими актерами? Это ведь новый опыт для вас.
- Правда, я достаточно близко знаком с французскими актерами, но не с английскими. Так что то, что вы видите такие потрясающие лица в фильме, — полностью заслуга нашего прекрасного кастинг-директора. Дело в том, что я никогда не смотрел сериал «Игра престолов», и до того как приступил к съемкам «Обещания» вообще ни разу не видел Ричарда Мэддена в кино. Но мне хватило двух месяцев, которые мы провели на площадке, чтобы понять, насколько он одаренный актер. Что касается Ребекки Холл и Алана Рикмана, то у меня в голове даже не было других вариантов, я с самого начала видел на этих ролях именно их. К счастью, они тоже проявили живой интерес к нашему фильму, так что мы моментально нашли общий язык.
- Насколько много свободы актеры получали на площадке?
- Достаточно. По-другому и не могло быть. Да, наш фильм маленький, он подобен камерному концерту, и на первый взгляд здесь негде разгуляться. Но одновременно это и не кукольный спектакль, мне не приходилось дергать актеров за ниточки. Конечно, я знал, что хочу получить на экране. Но в то же время актеры оставались свободными в своих проявлениях, идеях, эмоциях, движениях. Каждое утро в период съемок мы встречались на площадке и не столько обсуждали сценарий, сколько выкладывали друг перед другом, как мы видим ту или иную сцену. Я делился своими ожиданиями, они возвращали мне мои же мысли со своими комментариями. Это очень полезно — опираться на мнение единомышленников. Особенно когда ты француз, снимающий в Бельгии английских актеров и пытающийся воссоздать события, которые произошли в Германии в начале прошлого века. Здесь никогда не помешает взгляд со стороны — насколько тщательно и правдоподобно ты работаешь.
- А почему нельзя было снять эту же историю в Германии и на немецком языке?
- Это звучит как мечта — ведь я и так предпринял все усилия, чтобы остаться максимально верным первоисточнику. У нас и правда очень странное сочетание культур, но если бы я снимал в Германии, хотя сам не понимаю ни слова на немецком, это было бы еще страннее. Поэтому когда продюсеры предложили сделать фильм на английском, я подумал, что это идеальный вариант. Да и потом — лично я не имею ничего против, если кто-то из британских или немецких режиссеров вдруг решит экранизировать, допустим, Виктора Гюго на английском.
Но если честно, мы не очень-то и думали о языке, на котором говорят в кадре. Мы просто пытались быть настолько близкими к истории, насколько это возможно. Найти для нее самую верную форму. Как-то в молодости я я посетил мастер-класс Жана-Клода Карьера — одного из самых влиятельных французских сценаристов двадцатого века. Он был постоянным соавтором Луиса Бунюэля, в частности, для его одноименного фильма он адаптировал роман Октава Мирбо «Дневник горничной». Карьер говорил нам: «Вы должны прочитать книгу столько раз, сколько потребуется — один, два, три, четыре. А потом положить ее под кровать и забыть навсегда. Когда вы делаете экранизацию, надо следовать эмоциям, истории, вашей памяти о произведении, а не букве книги. Фильм не обслуживает книгу, он ему не слуга, а самостоятельное художественное произведение». С тех пор я стараюсь следовать этому принципу и надеюсь, что в «Обещании» это видно.
