Два солиста Английского королевского балета не доехали до Москвы

И все-таки британская «Рапсодия» покорила Большой

Из внехудожественных причин эпохальный вояж Английского королевского балета несколько омрачил отказ сразу двух солистов (по информации лондонской The Sunday Times, одна из них женщина) ехать в Москву в знак протеста против российской политики «по отношению к геям и лесбиянкам». Тем не менее все основные звезды вроде бы в сборе, а 22 июня на закрытии гастролей ожидается выступление самого именитого премьера Ковент-Гарден Карлоса Акосты.

И все-таки британская «Рапсодия» покорила Большой
Фото: Johas Persson

Известной балетной труппы не было у нас ровно 11 лет. В 2003-м труппа побывала в Москве в третий раз (впервые британцы выступали в Большом в 1961 году), и приезд тогда был приурочен к 450-летию отношений России и Англии. Сейчас нашелся, к счастью, новый повод: гастроли на Исторической сцене Большого театра проходят в рамках перекрестного Года культуры Великобритании и России.

ИЗ ДОСЬЕ "МК"

Королевский балет (его президентом сейчас является принц Чарльз) наряду с балетом Парижской национальной оперы и балетными труппами Мариинки и Большого входит в пятерку самых известных и влиятельных балетных компаний и, несмотря на свой, по нашим меркам, юный возраст (труппа была основана танцовщицей дягилевской труппы Нинетт де Валуа только в 1931-м году), уже имеет свои традиции, а знаменитый английский стиль славится по всему миру.

Для гастролей сформировали две программы. Первую, составленную из трех одноактовок, открывал бессюжетный шедевр Фредерика Аштона «Рапсодия». Спектакли одного из основателей Королевского балета хорошо известны в России (они представлены в репертуаре Большого, Мариинского, Михайловского театров, а также музыкального театра Станиславского и Немировича-Данченко), однако именно этот балет британского классика XX века показывали у нас впервые.

На сцене высвечивается прекрасно сложенная фигура молодого мужчины, удлиненные пропорции тела подчеркивает трико телесного цвета. Позади — утопающее в облаках пространство. «Рапсодия» — одна из последних аштоновских работ, созданная в 80-м, почти тридцать пять лет спустя поражает изысканностью и необыкновенным вкусом. В 80-м премьеру танцевал Михаил Барышников, учитывая индивидуальность которого, Аштон специально и ставил этот балет. Казалось бы, этим все сказано, и сравнение с балетной легендой XX века заведомо будет не в пользу современного исполнителя. Но уже с первого появления на сцене Большого театра нынешнего премьера Ковент-Гарден Стивена Макрейа стало очевидно, какую сенсацию приготовили для нас англичане.

Танец этого представителя нового поколения британских балетных звезд (в Москве до гастролей его видели лишь однажды) являлся воплощением того чистейшего английского стиля, создателем которого и считается Аштон. Парящие и не теряющиеся на огромном пространстве сцены Большого прыжки, стремительные вращения, отточенные и легкие движения, идеальные позиции, гармоничное партнерство с примой Ковент-Гардена Лаурой Морера — все восхищает в этом танцовщике.

Манеру исполнения Макрейа, конечно, не спутать ни с какой другой: своей изощренной пластикой он безошибочно угадывается на сцене даже в массе первоклассных солистов — и потому сразу выделяется на фоне 12 прим и премьеров Королевского балета в совсем новом (2014 года) произведении знаменитого современного хореографа Уэйна МакГрегора «Тетрактис — искусство фуги», показанного в следующем отделении.

Свежие работы МакГрегора, хотя неизменно и повторяют уже пройденное им самим в прошлые годы (например, в балете «Chroma»), всегда занимательны и интересны, в них непременно есть изюминка. Хореограф-резидент лондонского Королевского балета испытывает давний интерес ко всякого рода научным опытам: так, один из его балетов, исследовавший связь мозга и тела, возник из сотрудничества с нейробиологами Кембриджского университета. В другом он использовал кардиосканер, исследуя одновременно физические свойства и символический резонанс человеческого сердца. А «Тетрактис» создан под влиянием учения Пифагора о священных числах, в особенности о Тетрактисе. Сочинение МакГрегора напоминает занимательную головоломку: число занятых в отдельных частях композиции танцовщиков, цвет их трико и движения, поставленные балетмейстером, как правило, зависят от цвета и все усложняющейся геометрии неоновых линий высвечивающихся на заднике. В хореографии он, как и в других своих работах, продолжает быть экстремалом: выворачивая суставы танцовщиков, хореограф по-прежнему проводит исследование движения и возможностей человеческого тела.

МакГрегор в паре с Кристофером Уилдоном и его балетом «DGV: Танец на большой скорости» представлял на вечере современную британскую хореографию. Поскольку балеты и того и другого уже значились в репертуарной афише Большого, творчество этих молодых хореографов неплохо известно московским балетоманам. Как и работа МакГрегора, одноактовка Уилдона тоже не лишена любопытства, хотя и более традиционна. Балет художественного содиректора труппы на специально написанную музыку Майкла Наймана был впервые показан в 2006-м в честь запуска высокоскоростной железнодорожной линии TGV во Франции. Все увеличивающаяся быстрота музыки и движения танцовщиков в этом балете создает впечатление несущегося в пространстве сверхскоростного локомотива. Здесь тоже все вроде бы было на месте: придуманные художником Жан-Марком Пюиссаном футуристические декорации походили на железнодорожный туннель, в четырех поставленных Уилдоном в неоклассической манере па-де-де четыре пары солистов (выделялись бывшая солистка Большого Наталья Осипова и премьер Королевского балета, давний любимец наших зрителей по Московскому конкурсу Тьяго Соарес) показывали высокий класс исполнения, радовал и кордебалет. Однако устойчивое ощущение дежавю, как и в случае с балетом Мак-Грегора, при этом не отпускало.

Что еще почитать

В регионах

Новости

Самое читаемое

Реклама

Автовзгляд

Womanhit

Охотники.ру