- Вы сами видите перемены, которые произошли в Москве?- спрашивает меня Акоста, только-только вошедший в свою грим-уборную после репетиции. Время у балетной суперзвезды расписано по минутам, поэтому в самом начале меня предупреждают, что поговорить мы можем минут двадцать, не больше. Через полчаса он должен фотографироваться – Королевский балет намерен запечатлеть себя для истории в коллективном потрете на фоне Большого театра. - Невероятные перемены! Когда куда-то уезжаешь, а потом возвращаешься, тогда это видишь. Меня не было в Москве 7 лет, после того как я танцевал в Большом театре «Спартака». Я здесь был в июне, а в июле Большой приезжал уже на гастроли в Лондон и потом я и там танцевал два спектакля. А осенью был Париж, и там мы «Спартака» записывали. Я знаю, что для русских из всех балетов «Спартак», что-то очень особенное.
- А как англичане восприняли вас в Спартаке?
- По-разному. Людям, у которых нет уже заранее сложившегося мнения, это очень понравилось. Но те, кто рос с репертуаром МакМиллана, они уже заранее с другим стилем не готовы соглашаться. Поэтому хоть они и знают, что значит Спартак в историческом плане, но может быть, для них это было не так близко. Например, спектакль «Манон» МакМиллана, который мы танцуем сегодня - это абсолютно другой стиль, другие формы. Но за мной ведь стоит и кубинская школа. А Куба, Россия – там очень много взаимного влияния. Моя природа танцовщика, то образование которое я получил, больше требуют таких живых спектаклей, с энергией как «Спартак» .
А потом, когда я пришел в Королевский балет, я начал там уже расти в другом плане - в том репертуаре, который присущ этому театру – Аштон, МакМиллан. Но я хотел танцевать и Спартака . Потому что это было для меня как возврат к корням. В Ковент Гардене нет таких мощных бравурных балетов, и я не знал, смогу ли выступить в такого рода репертуаре. Так что для меня этот вызов был очень важный – прежде всего самому себе доказать, что я все ещё могу это сделать.
- В этот раз на гастролях вы танцуете балет МакМиллана «Манон» - что для вас этот спектакль?
-Это роль над которой мне пришлось действительно очень много работать. Потому что я всегда чувствовал, для меня это не совсем подходящая партия - она ведь лирическая. И она должна отражать другие аспекты танца. А роли, к которым я привык, которые мне было удобно исполнять, были такие мощные, как, например, в «Дон Кихоте». А здесь совершенная противоположность - надо было пытаться внести наивность в образ, показать хрупкость, юность персонажа. Конечно, все эти красивые линии, которые там есть, адажио... Мне надо было очень много над этим работать. Через какое-то время, после многих лет, когда балет укоренился в моем репертуаре, мне удалось сделать этот образ своим. Но это был долгий путь. Всегда ведь есть такие роли, которые ты просто одеваешь как перчатку, и она по тебе. А есть другие, к которым нужно приноравливаться, очень много над ними работать – и для меня это одна из таких ролей.
Мне всегда кажется, что артист вокруг себя должен создавать какую-то атмосферу. Я хотел, чтоб как у Барышникова или Нуреева, у меня был разный репертуар. Такие роли как Зигфрид в «Лебедином озере», где нужно быть элегантным, были мне не очень знакомы. Я рос на Кубе и ничего не знал о королевских кровях. Поэтому мне надо было постараться понять это, почувствовать и найти в себе то, что я мог бы показать на сцене.
- В этом спектакле МакМиллана, который вы танцуете сегодня, важны детали. Кто передавал вам эту партию?
-Энтуан Доуэлл, на которого и ставилась эта партия, привел меня к пониманию роли де Гриё. Когда он сам её готовил – это была уже осень его карьеры, которая была на излете. Ему было уже в районе сорока. И это, кстати, видно даже в самом балете. Там не так много прыжков. И в соло очень красивые линии, релеве, пируэты, но прыжков почти нет. Никаких двойных туров. Когда я с ним работал – это был один из самых больших опытов в моей карьере. Он знал этот образ досконально – потому что работал в прямом контакте с МакМилланом. Мне было очень важно именно от него получить все эти детали и понять все нюансы партии.
- Сколько лет вы танцуете этот спектакль?
-Этот спектакль в Королевском балете мы танцуем раз в два, три года. Большие работы МакМиллана чередуются в репертуаре. Иногда это «Ромео и Джульетта», иногда «Майерлинг»… Потом опять возвращается «Манон». Мой дебют в Манон был, наверное, в 2004 году. Потом даже записали DVD, где я исполняю партию де Грие. Как только я узнал, что труппа едет на гастроли в Большой, я сразу захотел станцевать на этой сцене именно такую роль как де Гриё в «Манон». Показать какие-то другие аспекты моего танцевального мастерства. Особенно, после того как я танцевал здесь «Спартака» - а это совершенно противоположное.
Мне сейчас 41 год, и, может быть, через два года я не буду больше танцевать классику – а это значит, что сегодня будет последнее мое появление на сцене Большого театра как классического артиста.
- Вы танцуете этот спектакль с бывшей балериной Большого театра Натальей Осиповой.
- Когда Наталия пришла в Ковент Гарден – первое, что мы танцевали с ней - было «Лебединое озеро», тот репертуар, который она уже знала и больше к нему привыкла. Наталья ещё очень хороша тем, как она умеет приспосабливать к себе разные образы. Было замечательно с ней работать. С нами работал московский педагог Александр Агаджанов - и у нас создалась какая-то своя команда.
У нас с Натальей хорошо получается понимать друг друга, взаимодействовать в танце, влиять друг на друга. Мне конечно очень грустно, потому что она только приехала и начинает у нас работать, а я уже ухожу. Только сейчас, когда начинается нечто такое особенное между нами в танце, мне надо заканчивать танцевальную карьеру. Кроме «Лебединого озера» мы танцевали еще «Ромео и Джульетту». И это было удивительно. Она в прекрасной форме, очень технична… Она привносит что-то абсолютно новое в свои роли. Кроме того, она очень экзотична. Ведь то, как она существует на сцене - не обычно. Её Манон очень соблазнительная особа.
- Наверное, она сейчас сталкивается со многими трудностями, с которыми вы тоже столкнулись в свое время. Потому что в этом балете важен английский стиль. Как ей работается в этом отношении?
- Мне кажется, она справляется. Конечно, надо помнить, что когда ты дебютируешь где бы то ни было, это работа в прогрессе. Ты открываешь для себя что-то новое. Ты растешь в роли и в образе, растешь как артист. И показывая свою роль, каждый раз испытываешь разные чувства.
Поэтому для любого человека, особенно такого молодого как Наталья, здесь важен прогресс. Но она уже очень хорошо понимает роль. Она не хочет никого имитировать, всё делает абсолютно по-своему, и это хорошо. Не надо быть одинаковой, такой же как другие. Эта страсть, эта любовь, которая зарождается между нашими героями, мне кажется, очень хорошо передается в зрительный зал. И действительно можно поверить в те чувства, какие мы показываем на сцене.
- Вы постоянно говорите о том, что вам скоро придется уходить со сцены.
- Да, я это чувствую. Об этом мне говорят мои мускулы, мои колени. И 8 часов каждый день такой работы для меня уже тяжело. Мне кажется, что я начинаю повторяться в каких-то ролях. Потом у меня столько в голове всего: хочу попробовать себя в современном репертуаре, поработать как хореограф. Я многого ещё жду от жизни. У меня была очень хорошая карьера. И в памяти людей я хочу оставаться в состоянии, когда я на вершине классического танца. Даже не знаю, тянуть ли мне ещё два года? Уйти можно и сейчас, а можно года через два.
- Чем вы намерены заниматься?
- Я бы хотел помочь своей стране: создать какой-то большой художественный центр искусств, чтоб я мог пригласить на Кубу, например, Большой театр или Королевский балет. Мне очень нравится выстраивать мосты между Кубой и миром. Я думаю, что Куба меняется. И люди ждут от меня, чтоб я помог им. И это то, что я бы хотел сделать.
-Были ли у вас проблемы, когда вы уезжали с Кубы, чтобы работать в Англии и Америке?
-Я никогда не уезжал с Кубы. Меня не выгоняли из страны. Проблемы были у тех, кто сбегал. А я никогда ниоткуда не сбегал. Всегда была какая-то труппа, которая меня приглашала, и я подписывал контракт через правительство. Я просто уезжал работать в другую страну. Поэтому я всегда могу уезжать и возвращаться. Мой дом там на Кубе. Там живет моя семья..
-То есть вы связываете свою будущую жизнь с Кубой?
-Куба и Лондон. Конечно. У меня есть семья, двухлетняя дочь. Когда я сюда последний раз приезжал, у меня этого ещё не было. Я хочу чтоб ещё были дети. Хочу ездить туда-сюда. Я не знаю, как будет потом – посмотрим. Я тоже пишу. Написал уже две книги. Одна - это воспоминания, а другая художественная книжка, и её очень хорошо приняли. Я, конечно, не какой то большой писатель, но мне нравится писать истории. Я поставил в Королевском балете «Дон Кихота», был продюсером, и танцевал ещё партию Базиля в этом балете. После этого я сказал: «Всё, ухожу на пенсию!», потому что было слишком тяжело. Абсолютно без отдыха! Даже в выходные. И свет ещё надо было ставить. Это было сумасшествие. А потом ещё сам танцуешь! Но я очень доволен результатами!
