- Все роли, кроме одной, у нас исполняют непрофессиональные артисты. Хотя самого слова «исполняют» я старался избежать. Просто ставил этих людей в определенные обстоятельства. Прибегал ассистент и говорил: «Витя пьяненький». Замечательно! И мы бежали его снимать. В русской деревне всегда есть хотя бы один пъяница. Слава богу, что он у нас такой, как Витя. Мог бы оказаться не таким интересным. Я не создал ничего. Это реальность. Главное – найти людей, которые представляют интересный человеческий тип. Вначале я их нашел, а потом они уже сами писали сценарий. Я пытался сделать кино, в котором вы не почувствовали бы игры. Не знаю, как теперь буду снимать профессиональных артистов. Это будет сложно.
Почему мои актеры они не приехали на фестиваль? Было бы неправильно, если бы они оказались здесь. Как если бы я снимал львов или аборигенов в Африке, а потом привез их на фестиваль. Это было бы бесчеловечно. Однажды я уже привозил на Берлинский фестиваль киномеханика Сталина. Он был поражен количеством колбасы и семги. И через десять дней умер. Мои герои не видели фильма. Думаю, что это им не очень интересно. Они живут своей жизнью. Но фильм я им покажу. Думаю, они будут разочарованы. Когда мы оказались в деревне, мои герои сначала думали, что к ним приехала публичная фигура. Но быстро поняли, что я – нормальный тип и со мной можно разговаривать. И мы быстро стали друзьями.
- Любой человек, который считает себя художником, хочет разделить свои впечатления о мире с другими людьми. Всегда есть надежда кому-то понравиться. Это соблазнительно и деструктивно. Этот фильм стал абсолютно новым опытом для меня. Я счастлив, что он кому-то интересен, раз я оказался в Венеции. На фестивале возникает гадкое ощущение казино. Все хотят получить приз, интересуются тем, кто и что про него написал. Каждый хочет понравиться, и я в том числе. Если бы мне было 20 лет, премия была бы мне важна. Но я уже сделал карьеру. Счастье для меня – делать то, что я хочу. Остальное – рулетка. Снимал ли я этот фильм для себя? Безусловно. Впервые я был свободен ото всего. От денег, прежде всего. От сценария. Мне было достаточно моих намерений. Я был свободен от артистов, потому что снимал людей. Главное – найти тех, кто не мешает тебе. Делал эту картину, подобно писателю, пишущему в стол.
- У меня нет желания объяснять что либо. Каждый зритель, включая критика, прав. Если требуются разъяснения, значит, я не достиг того, чего хотел. И буду вынужден комментировать свою работу перед каждым сеансом. Все реально в жизни и не реально. В зависимости от того, сколько вы выкурили марихуаны. Поэзию не надо объяснять. Почему Леше является кот? Он реальный, а может быть, и нет. Я снял фильм о жизни бывшего русского крестьянства, которого теперь не существует. Хотел показать, за что его можно любить. Когда мы приехали в деревню снимать, то не знали, что почтальон Лёша живет недалеко от того места, где запускают ракеты. Нам понравился он сам, поскольку Лёша – изумительно мудрый человек. Если снимать саму жизнь, то она скучная. Чехов говорил, что можно написать про пепельницу. Наверное, скучных историй не бывает, есть скучные рассказчики.
Я ничего не придумывал. Мне легко вас обмануть, но нет смысла это делать. В избе – три телевизора. Два из них не работают, но используются как мебель. Их жалко выкинуть, вот они и стоят. Человеку трудно исповедоваться, если он не в церкви. Да и в церкви тоже.
Сегодня кино делается для тинейджеров, а классики создавали его для взрослых. И я бы хотел следовать их примеру. Русскому зрителю мой фильм не очень понравится. Он и так видит все это каждый день. А вот европейцы не знают, что есть и такие места на земле.
