— Столько лет вы отдали «Ералашу», и вот теперь режиссура, как заноза, не дает вам покоя? Раз попробовал — не остановишься?
— Да нет. Я давно занимаюсь режиссурой внутри «Ералаша». Просто масштабы и жанр были другими. А с идеей этого фильма я ношусь десять лет. Саму историю сформулировал для себя пару лет назад. Мне помогла профессор ВГИКа, сценарист и мой давний товарищ Мария Хмелик. Это она 40 лет назад придумала название «Ералаш» нашему киножурналу. Четыре серии мы потом уже записывали с Ириной Борденковой, с которой делали «Крышу». Эта картина для меня очень важна. Дело не в том, что мне надо кому-то и что-то доказать. Ничего этого уже давно не надо. Я просто хочу, чтобы мой голос услышали. Для меня важны строки Анны Ахматовой «Я обернусь беззвучною зимой и вечные навек закрою двери... И все-таки услышат голос мой...» Это самое главное для меня. Эта картина о несоответствии и соответствии разновозрастных отношений между мужчиной и женщиной. Фильм снят и смонтирован.
— А чем вас так привлек рассказ о мужчине-музыканте и молодой женщине?
— Мне была важна не столько профессия героя, сколько то, что он интеллигентный человек с мощным интеллектом и мировым именем. Его отец — известный скульптор. Я захотел рассказать о взаимоотношениях такого героя с простой девчонкой. Как говорится, девушку из деревни вывезти можно, а деревню из девушки нет.
— Я посмотрела кадры из вашего фильма, на Андрея Ильина, чем-то похожего на вас, и подумала: «А Грачевский-то снял фильм про себя».
— Неужели похож? Да нет, я к этому не стремился. Хотя все стараюсь делать от души и сердца. Меньше всего я в данном случае думал о сходстве. Вначале предполагался артист, который вообще не похож на меня: блондин с жестким лицом. Это легенда, что я снимаю автобиографическую картину. Хотя какие-то элементы моей жизни присутствуют. Через себя постоянно что-то пропускаешь. Кое-что-то я списывал со своего отца, со знакомых. Кто-то рассказал мне яркую историю, и я ее использовал. Отовсюду берешь.
— Вы должны быть готовы к тому, что вам постоянно будут говорить об автобиографичности картины.
— Да ради бога! Только моя героиня поступила более порядочно, чем моя реальная жена. Она просто сказала: «Ничего мне не надо! Отвали!». И вовсе не хочет забрать все, что можно и нельзя. Вот в чем разница.
— Почему вы пригласили на одну из ролей певицу Марию Максакову?
— Она яркая, красивая. Мы долго не могли с ней договориться по времени, поскольку график у нее плотный. Мне даже стали предлагать других актрис. Но заменить ее никто не мог. Высокая, красивая, с прекрасной фигурой. Она играет порочную даму, и лучше нее это никто не смог бы сделать. Хотя в жизни Мария — абсолютно другой человек, она серьезная, к тому же депутат.
— Легко управлялись с артистами? Они ведь все разрываются между разными съемками, диктуют свои условия.
— С ними легко и тяжело. С героиней мне очень повезло. Янина Мелехова — удивительный человек. Она коммуникабельна, мгновенно ориентируется в ситуации, не фальшивит. Работать с ней — счастье. Иногда я удивлялся ее способности находить какие-то нюансы. Нам удалось собрать потрясающий актерский ансамбль. Татьяна Кравченко — комедийная актриса, а тут играет драматическую роль. Снимались блистательные актеры Владимир Долинский, Эммануил Виторган, Иван Кокорин. С Ольгой Прокофьевой мы настолько тепло и нежно друг к другу относимся, что она выразила готовность сыграть кого угодно. У нее маленькая, но сочная роль. Небольшая, но яркая роль у Ольги Тумайкиной. Замечательный Евгений Герчаков. Грандиозно играет соседа Олег Комаров. Все они работают в 3D.
— Что вы имеете в виду?
— Глубину, с которой актеры все делают.
— Опыт «Крыши» повлиял на то, как вы теперь работаете?
— На этой картине команда была европейского уровня. Вы увидите потрясающее изображение. У меня работал талантливый оператор Дмитрий Мальцев. В картине немало эротических сцен. До чего же они красивые! И актриса очень в них хороша. Кадры, где она спит, напоминают полотна больших мастеров.
— Название у фильма специфическое, как и афиша, на которой нарисованы широко расставленные ноги.
— Это чистое кино, никаких скабрезностей в нем нет. Хотя есть какие-то вещи на грани, но это специально сделано. Кроме жесткого названия «Между нот», все нормально. Оно идет от выражения, которое используют музыканты, когда кто-то из них слегка сфальшивит. В таких случаях говорят: «Ты сыграл между нот». А еще имеется в виду пауза, когда человек готов бросить все. А вторая часть названия — «Тантрическая симфония» — связана с разговором, который присутствует в картине, о том, что такое тантра. Да, нарисованы ноги, но в названии-то — ноты. Я специально придумал эти ноги. Они говорят о женском влиянии, которое испытал герой.
— Так это веселая и ироничная история?
— Нет. Это жизненная драма с очень грустным финалом.
— Каковы ваши намерения по поводу фильма?
— Из четырех серий мы делаем двухчасовую киноверсию. Режу по живому, хотя очень больно и жалко. Кино практически готово. Сиди и смотри три с половиной часа, плачь на здоровье. Мне бы хотелось, чтобы фильм посмотрели не те зрители, что сидят дома за стаканом чая и в тапочках. Хочу повозить его по стране.
