- Кем-то было высказано мнение, что мы должны обидеться, надуться и тоже отменить все наши планы. Горячие головы были настроены более радикально, предлагали вовсе ограничить выступление польских артистов в России. То есть чуть ли не пойти по пути Украины, запретить в прокате какой-нибудь фильм. Но мы исходим из того, что великие державы не обижаются. Поэтому наоборот приняли решение усилить нашу программу культурного обмена с польской стороной.
На вопрос, готово ли министерство культуры РФ оперативно отреагировать, если польская сторона последует примеру латвийских властей, запретивших въезд нескольких российских артистов на фестиваль «Новая волна» в Юрмале, Мединский отреагировал:
- Латвия совсем уже культурным эксгибиоционизмом занимается. Латыши сами в ужасе оттого, что делает их правительство. Поляки в этом смысле потрезвей.
Также Мединский прокомментировал недовольства, которые вызвала в Польше инициатива Российского военно-исторического общества по установке в Кракове мемориала в память о советских военнослужащих, погибших в польском плену в 1920-21 годах:
- То, что мы предложили в Кракове поставить мемориал — хорошая, понятная со всех сторон инициатива. Мы же не нервничали, когда польская сторона поставила памятник под Катынью. Он там есть и пользуется заслуженным вниманием. А у нас памятник погибшим французским солдатам под Бородино стоит. И мы каждый год, когда празднуем годовщину Бородинского сражения, начинаем с того, что возлагаем цветы к памятнику французским солдатам, а только потом нашим. Меня удивляет нервная реакция польских политиков. Они демонстрируют удивительно избирательный подход к исторической памяти. Не должно быть в истории игры в одни ворота. Мы же определили события с расстрелом польских офицеров под Катынью как военное преступление. Хотя есть разные оценки историков. Польская сторона уверяет, что было расстреляно порядка 20 тысяч поляков. Некоторые наши ученые говорят, что 20 тысяч — это включая расстрел и наших репрессированных. Но все это не имеет, на мой взгляд, никакого значения. Даже если бы одного офицера расстреляли без суда и следствия — это точно так же было бы воинским преступлением. Вне всякого сомнения. Мы не имеем возможности судить сейчас тех, кто отдал этот преступный приказ. Но мы имеем возможность исторически осудить их как преступников. То же самое относится к тем, кто, нарушая все конвенции, безнравственно и преступно относился к русским пленным в Польше. Память об этом надо хранить.
Тогда один из польских журналистов пояснил, что недовольство вызвала не сама инициатива поставить памятник, а ее описание на сайте РВИО. В частности, в том месте, где указано, что военнопленные погибли «в концентрационных лагерях».
- Чтобы поляком не было обидно, я хочу напомнить, что само понятие «концентрационный лагерь» появилось еще во время Англо-бурской войны, - рассказал Мединский. - Тогда же впервые стали использовать колючую проволоку для ограждения лагерей, так как возводить стены было долго и дорого. Под понятием «концентрационный лагерь» подразумевается любое временное сооружение на открытом пространстве для содержания большого количества военнопленных. Если вы хотите называть это Домом отдыха для советских военнопленных или санаторием, то ответьте мне на вопрос, почему тогда был такой высокий процент погибших? Тут не на слова надо обижаться, а понимать, что в это жестокое время добреньких не было. И то, что делали польские власти по отношению к российским военнопленным, было, к сожалению, ничуть не лучшим, чем то, что делали большевики по отношению к взятым в плен «белым» на тот момент.
