Совершить акт душевного эксгибиционизма Кейву помогли два молодых художника — Йен Форсайд и Джейн Поллард, превратившиеся на время в режиссеров, а оператором стал Эрик Уиллсон, на чьей профессиональной совести фильмы «Субмарина», «Двойник» и другие хиты английского кинематографа. Йену и Джейну повезло: хотя им привычнее разъезжать по миру с выставками, сейчас они попали с режиссерской работой на крупные кинофестивали и докатились до Москвы, где показали кино в рамках Beat Film Festival, также предложившего киноманам насладиться фильмами про Blur и Элиса Купера.
«20 000 дней на Земле» — художественный эквивалент реального возраста Ника. Фильм начинается с крика ребенка, на заднем фоне кто-то вводит в кожу иглу, зритель видит ускоряющийся счетчик, напоминающий тот, что устанавливается на бомбах, и быстро сменяющие друг друга кадры из жизни музыканта — такое буйство сюрреализма. Однако после субтитров оно заканчивается. Начинается плавное, растянутое на условных два дня действие — 48 часов из жизни Кейва, смонтированные в стилистике его творчества: с толком, с чувством, с расстановкой, с элементами самокопания. Структура — несколько развернутых диалогов, причем как реальных (например, на кресле у психотерапевта и в гостях у друга-музыканта из состава группы), так и вымышленных (полфильма Ник едет на машине по Брайтону, и рядом с ним то и дело возникают персонажи из прошлого — Кайли Миноуг, товарищ-актер, игравший Генриха Восьмого). Все диалоги похожи на интервью в вольной форме, и здесь кинематограф выдает себя излишней «постановочностью» разговоров, зато мысли, которые высказывает главный герой, — на вес золота для каждого его фаната, да и просто для думающего человека.
Ник Кейв — искатель и самокопатель. Признается, что чувствует себя не человеком, а людоедом, чаще всего поедом едящим собственную любимую жену Сюзи, что придумывает собственный мир, который с годами становится все сложнее и запутаннее, что испытывает напряжение, когда вынужден выбираться из него на деловые встречи. Признанием в каннибализме артист не удивил. Достаточно вспомнить его балладу, исполненную вместе с Кайли Миноуг, «There The Wild Roses Grow» («Где цветут дикие розы». — Н.М.). В ней рассказывается история не совсем психически уравновешенного мужчины, который влюбился в прекрасную невинную девушку и вместо того, чтобы предаться с ней всем радостям любви, лишь поцеловал ее, завел в цветущий сад и убил, потому что «вся красота должна умереть», как поет лирический герой. Кстати, Кайли, появляясь в кадре, вспоминает, что впервые на концерте Кейв напомнил ей живое высокое дерево из хичкоковских фильмов. Многие так и ассоциируют музыканта — с героем триллера. Другие считают его изломанным и вечно страдающим романтиком, третьи — занудой. И в фильме приверженцы самых разных точек зрения найдут подтверждения своим взглядам. Есть в нем и мистика, и затянутость, и романтизм. Особенно вкусно вспоминает Ник про первую встречу с женой в музее, когда все его эротические фантазии, прежние отношения, картинки из книг и журналов, воспоминания, запахи женщин, детали, впечатавшиеся в память, сошлись в одной точке.
Лейтмотив автобиографического кинорассказа — желание стать кем-то другим. Ник Кейв искренне убежден, что превратиться из кого-то в кого-то мечтает всю жизнь любой человек. Он уверен, что ему самому это удается, выходя на сцену, где он, по собственному признанию, хочет вселить «страх и благоговение» в людей, стоящих в первом ряду. Им он рассказывает свои песни-повести, перед ними обнажается каждый раз так же, как он сделал в этом фильме. Музыкант точен до предельной физиологичности, но даже его моральный стриптиз кажется тонким и изящным, не оставляющим ощущения, что ты покопался в чужом грязном белье, даже узнав такие детали биографии, которые не всегда знаешь и из жизни близких людей.
