По словам режиссера, фильм был отобран через несколько часов после просмотра, причем еще в рабочей, монтажной версии.
– Алексей, как ты думаешь, что в первую очередь заинтересовало берлинских отборщиков?
– Понятия не имею. Я знаю, что мы быстро получили положительный ответ, из чего я делаю вывод, что наш фильм действительно хотели увидеть в конкурсе. Видимо, им понравилась наша концепция. Не хочу раскрывать детали сюжета, но это кино, в котором соединены настоящее, прошлое и будущее. Причем большая часть событий происходит как раз в недалеком будущем.
– То есть это фантастика?
– Я бы сказал, это фильм с некоторыми элементами фантастики. У нас даже есть роботы.
– Фильм — копродукция России с Польшей и Украиной. Я так понимаю, это одна из последних картин, работа над которой велась совместно российской и украинской стороной.
– Когда кто-то слышит "украинский проект», люди начинают к нему относиться очень аккуратно. И сколько бы мы ни объясняли, что культура — это общее пространство, где нет места антагонизму, к сожалению, понимания это находит мало. Меня это пугает, потому что нас все время в разговорах пытаются перетянуть на ту или другую сторону. Я говорю одно и то же: когда мы начинали проект, никто даже предположить не мог, что на Украине случится то, что происходит сейчас. У нас огромная группа, в общей сложностью над фильмом работало около 300 человек, среди которых достаточно и русских, и поляков, и украинцев. Все они по-разному относятся к известным событиям, иначе и быть не может. Но в любом случае кино — это повод для коммуникации. Оно для мира, а не для войны.
