Задолго до выхода в прокат «Левиафан» буквально ушел в народ — в виде бессчетных коллажей, шуток, восторгов и проклятий в свой адрес. Накануне в Москве состоялась официальная премьера картины. Теперь, после долгожданной встречи со зрителем, «Левиафан» либо растеряет свои чары, либо окончательно превратится в миф.
Премьера состоялась в самом дорогом кинотеатре столицы, расположившемся на месте бывшей гостиницы «Москва». Публика на премьеру подтягивалась соответствующая — одновременно респектабельная и независимая. Рестораторы, бизнесмены, актеры и телеведущие блестели украшениями и бокалами, заводя один за другим светские беседы.
«Левиафан» давно уже не просто фильм. Он такой же объект моды, как дизайнерская безделушка в дорогом бутике. Переливается в лучах софита уникальным узором из трех фраз: «Приз Каннского кинофестиваля за лучший сценарий», «Обладатель премии «Золотой глобус», «Номинант на премию «Оскар». Все вместе, вкупе со внезапной утечкой пиратской версии фильма в Интернет (утечкой откуда-то из-за рубежа — с оригинальной звуковой дорожкой, то есть с матом, и английскими субтитрами; не иначе как происки Госдепа), спровоцировавшей бурную дискуссию о судьбах родины и ее кинематографа, сделало «Левиафан» обязательной темой для обсуждения. Сегодня каждый уважающий себя человек обязан составить о нем свое собственное мнение.
«Левиафан» уже успел вдохновить политолога Маркова на предложение Звягинцеву прийти на Красную площадь, встать на колени и попросить прощения. Депутата Милонова — на письмо председателю правительства Медведеву с требованием вернуть в казну все государственные деньги, потраченные на съемки фильма. А петербургских казаков — на настоятельную просьбу «обезопасить российский народ от кинематографического геноцида».
С выходом «Левиафана» в прокат бессчетное число критиков (по сведениям съемочной группы, нелегальную версию фильма скачали уже более четырех миллионов раз) как из числа рядовых пользователей Интернета, так и публичных персон больше не будут выглядеть голословными. (Мы же не хотим думать, что все эти порядочные люди написали свои отзывы, предварительно украв фильм в Интернете!)
Тем более долгожданному выходу в прокат обрадуются те, кто поддержал частную инициативу зрителя по имени Слава Смирнов. Тот создал сайт, на котором каждый желающий мог перевести любую сумму денег в адрес съемочной группы. К пожертвованию приглашались как те, кто уже ознакомился с пиратской версией, так и просто сочувствующие. Продюсеры фильма выступили с заявлением, что вся сумма, собранная подобным образом, прямиком отправится в благотворительный фонд. На вечер 29 января счет пожертвований уже приблизился к отметке в миллион рублей.
Все вместе это давно сделало «Левиафан» чем-то гораздо большим, чем просто резонансный фильм. Отныне «Левиафан» — это символ. Многомерный и многозначный. Точь-в-точь как искусственный скелет кита, использованный в фильме, который накануне анонимно приобрел один из российских бизнесменов.
Конечно, рано или поздно мы узнаем, кто именно пошел на такой необычный шаг, но сейчас этот поступок выглядит последней — и полноценной — метафорой фильма. Кто-то говорит, что теперь он украшает чью-то лужайку, кто-то — что офис компании. На самом же деле его можно с равным успехом представить в любом месте. И везде он будет выглядеть органично. На детской площадке. В музее естествознания. Во дворе «Мосфильма». На губернаторской даче. На логотипе оппозиционной партии. На майке — принтом в районе груди. Выброшенный на берег в Териберке, он попросту растворился в многомиллионной Москве. На просторах нашей необъятной родины.
Левиафан — это не государство, не дьявол и не бог, в чем долгое время нас пытались убедить критики и авторы фильма. Левиафан — это мы. Наконец-то в этом сможет убедиться каждый.
