В Москве раздали балетные Оскары – Benois de la danse

На историческую сцену Большого выпустили голого негра

Уже, кажется, стало хорошим тоном для номинантов Benois de la danse, которую часто называют еще балетным Оскаром, на премию не являться или в случае победы приезжать за статуэткой год или два спустя. Так было и в этот раз, на уже XXIII по счету церемонии: за наградой в Большой театр приехала, а точнее пришла, только одна награжденная.

На историческую сцену Большого выпустили голого негра

Да и то, видимо, потому, что далеко идти было не надо — она прима того самого театра, где Бенуа и проходил, и зовут ее Светлана Захарова. К слову сказать, Светлане приз уже ранее присуждался, так что заветной мечтой он для нее явно не являлся, и после церемонии присуждения проходящий затем гала-концерт номинантов она своим участием не удостоила. Всех же остальных лауреатов Бенуа на этот раз в Большом театре вообще не оказалось. Ни получившего приз за сценографию Джона Макфарлейна, ни композитора Джоби Телбота, ни хореографа Кристофера Уилдона, ни лучшего танцовщика, по версии Бенуа, Эдуарда Уотсона. Статуэтки за них получил директор Королевского балета Великобритании Кевин О`Хэйр, по совместительству еще и член жюри под неизменным председательством Юрия Григоровича. Ему и его влиянию и обязаны в присуждении наград нынешние британские лауреаты. Впрочем, в их продвижении О`Хэйр был и сам кровно заинтересован, ведь все они (и композитор, и сценограф, и хореограф, и исполнитель) получили свои призы за балет «Зимняя сказка» — недавнюю премьеру лондонского Королевского балета. Оценить объективность этого решения ни зрители, ни критики не смогли, поскольку и самого балета (или, как это водится на Бенуа, отрывков из него) на концерте не показали.

Зато, чтоб не прослыть ханжами и консерваторами, на концерте первым же номером показали обширный фрагмент из балета другого номинанта — Мартина Шлепфера, поставившего для «Балета на Рейне» спектакль «Глубокое поле». На первой же минуте через Историческую сцену Большого театра пробежал, поблескивая ягодицами, огромный, совершенно голый негр. Балет сопровождался речью на немецком языке и рассказывал о первых людях: Еве и Адаме. Последнего-то танцовщик Чайдози Нзерем так натуралистично и изображал. Пробег, а точнее, неспешный проход через историческую сцену был, справедливости ради заметим, довольно коротким. Все произошло неожиданно, при несильном освещении, так что большинство зрителей никакого посягательства на нравственность не заметили, но, собственно, все достоинства хореографии «Глубокого поля» на этом и закончились.

Но вторым номером программы оказалась хореография совсем не тривиальная. Назывался номер «О чем я думаю в Большом театре», и об этой работе стоит рассказать подробнее…

«Здравствуйте, меня зовут Александр Экман» — звучит голос над сценой. На нее выходит молодой человек и жестами под запись собственного рассказа, звучащего из динамиков, объясняет, что всю жизнь он мечтал создать балет, который проходил бы в воде, и воды на сцене должно быть много — 6 тысяч литров! Так он додумался до новой версии «Лебединого озера». Этот момент хореограф Экман поясняет активными движениями рук, наподобие «лебединых». Дальше он рассказывает, что поставил этот спектакль на труппу Норвежского национального балета, назвал его «Озеро лебедей», успех был огромный, и, таким образом, его пригласили на Бенуа. «Я был в восторге!» — хореограф уморительно прыгает, показывая радость. А дальше сообщает (все это изображая жестами, мимикой и танцем), что вылить 6 тысяч литров воды на сцену Большого театра ему, естественно, не позволили, ему было грустно (показывая грусть, в расстройстве падает на сцену), и поэтому он создал соло о том, как ему довелось выступить в Большом театре и вылить на сцену пусть не 6 тысяч литров, но всего один стакан воды (опрокидывает стакан, вода льется на сцену). Честно признается, что упустить такой случай он не мог, чтоб потом рассказывать всю жизнь, как ему удалось станцевать на сцене Большого собственную постановку. Причем все это было исполнено настолько гомерически смешно и талантливо (так же как талантлив, судя по крошечным фрагментам, показанным на экране, и сам его балет «Озеро лебедей»), что можно было только сожалеть, что приз за лучшую хореографию достался не ему.

Другим хореографом, ставшим героем нынешнего Бенуа, оказался французский классик Ролан Пети. Произошло это благодаря тому, что в состав жюри входил хранитель его наследия Луиджи Бонино. В течение двух вечеров, что продолжался фестиваль Бенуа, на сцене были показаны 4 больших фрагмента из наследия этого хореографа. К сожалению, не все они были исполнены на должном уровне. Особенно пострадали два знаменитых дуэта, давно считающихся шедеврами французского балетмейстера: один из балета «Собор Парижской Богоматери» (Иван Васильев и Николетта Мани сильно переигрывали, не достигая цели) и «Битва ангелов» на тему однополой любви, который скомпрометировали своим исполнением солист Берлинского балета Мариан Вальтер и его коллега из Майами Сити балета Райнер Кренштеттер.

Реабилитировали хореографию Пети на следующий день. Сам Луиджи Бонино в номере «Щека к щеке» показал, с какой легкостью и непринужденностью следует танцевать балеты его наставника, а солисты Гамбургского балета Сильвия Аццони и Александр Рябко в большом фрагменте из «Арлезианки», поразив артистизмом, наглядно продемонстрировали, что умеют гениально интерпретировать не только балеты своего шефа Джона Ноймайера (в первом отделении второго вечера они проникновенно исполнили его балет «Желание»), но и признанную французскую классику.

Балеты Баланчина, не требующие актерской игры, явно конек другого участника фестиваля Бенуа Семена Чудина. А потому неудивительно, что па-де-де Чайковского — Баланчина было столь отменно исполнено им и его резвушкой-партнершей Евгенией Образцовой. Блистая заносками, Чудин демонстрировал красоту своих ног и был просто великолепен в прыжках по кругу жете-ан-турнан.

Еще одним открытием второго вечера под названием «Звезды Бенуа де ла данс — лауреаты разных лет» стал совсем молодой француз, бронзовый медалист Варны-2013, только-только переведенный из корифеев в солисты Парижской оперы Уго Маршан. Его случай как раз тот, когда артисту, для того чтоб добиться успеха у публики, надо просто выйти на сцену. Имеющий хорошую сценическую внешность и прекрасную фактуру, он прекрасно подошел в пару этуали Гранд-опера Дороте Жильбер и стал для нее незаменимым партнером в двух дуэтах, которыми они открывали первое и второе отделения: из нуреевской «Золушки» и из балета Кеннета Макмиллана «Манон». Закончился концерт «Большим классическим па» Обера-Гзовского в исполнении солистов Мариинки Дениса и Анастасии Матвиенко. Но таким исполнением вечер лучше было не заканчивать.

Что еще почитать

В регионах

Новости

Самое читаемое

Реклама

Популярно в соцсетях

Автовзгляд

Womanhit

Охотники.ру