Западный формат, так удачно в очередной раз адаптированный Первым. Картинка как в лучших домах Лондона и Париж. Свет, цвет, интрига, непредсказуемость. Но главное – люди.
Нагиев тот же. Может повторяться, гримасничать, кокетничать, лапидарничать. Ему идет. Действительно, зачем придумывать велосипед: брутальный циник с душой ребенка – что может быть лучше.
И вот вам новые люди. Ну теперь вы понимаете, что все зависит только от них? Понятно, почему остался Градский. Он не так занят, вот и согласился остаться.
Остальные пришли на новенького. Они-то знают, что "Голос» – это дополнительная раскрутка.
И что теперь? Полина Гагарина – да, индпошив, а не ширпотреб, экспортный вариант. Ее сделали, создали для «Евровидения», такую солнечную, блондинистую, с правильной фамилией.
Но «Голос» – это вам не кухонные разборки старушки Европы: вышел, спел, дал парочку интервью и был таков. В «Голосе» человек проявляется, показывает городу и миру, что он из себя представляет по сути, изнутри. «Голос» – это душа. Пока Гагарина играет в Пелагею. Кажется, думает: ну, как я теперь выгляжу? Ну пусть думает.
Григорий Лепс тоже демонстрирует себя. Ну да, лучше петь, чем говорить.
Баста (он же Василий Вакуленко) – в принципе хороший парень. Может, тоже потом раскочегарится...
Верните мне Пелагею, Билана, Агутина. Как они раскрылись, все. Получится ли у этих? Не знаю.
Агутин, Билан, Пелагея, Градский – это была такая семья. Каждый дополнял каждого, импровизировал, но всегда с умом. Там была такая искренность. И я сидел, плакал и смеялся, кричал в экран: «Ну повернись уж ты!» Подпрыгивал в своем кресле как мальчишка от удовольствия. Потому что пробивало через экран, и вот давало ответную реакцию.
А здесь… Может, они еще не притерлись? Пока это технология – не больше.