Я горжусь своей страной —
В счастье и в печали.
И красой ее земной,
И небесной далью.
Прошлым я ее горжусь.
Вечным сорок пятым.
Сердце помнит наизусть
Все Святые даты.
И у Вечного огня
Бью поклон солдатам,
Что спасли собой меня
В том же сорок пятом.
За добро плачу добром.
За обиды — болью.
Радуюсь, что отчий дом
Осенен любовью.
Я горжусь своей страной,
Хоть не все в ней свято,
Если рядом с беднотой
Власть плодит богатых.
Все равно — горжусь страной.
И вся жизнь мне вторит…
Верю я лишь ей одной —
В радости и в горе.
■ ■ ■
Уходят в мир иной мои друзья,
Порой так рано… И всегда нежданно.
И память, по былым годам скользя,
Кровоточит сквозь боль мою и раны.
Я не могу смириться с этим злом,
Хотя, как говорится, все под Богом.
И мы когда-нибудь вослед уйдем.
И чей-то путь расстелен у порога.
А потому давайте жить взахлеб,
Чтоб каждый миг был радостью помечен.
И так дружить, и так работать,
Чтоб
Завистникам хвалиться было б нечем.
Но покидают мир друзья мои…
И сердце не справляется с печалью.
Я вышел с ними из одной семьи…
Ее Судьбой в народе величают.
■ ■ ■
Ничто меня так не тревожит,
Как хитрое умение ловчить.
Я видел,
Как ты восхищаться можешь
И без конца об этом говорить
Коллеге своему, когда он рядом.
Когда вы рядом…
Но наедине.
Публично же ты эту правду спрятал,
А твой товарищ так нуждался в ней.
Но ты смолчал…
Смолчал на всякий случай.
Вдруг будет недоволен некий зам,
Кому обязан ты судьбой везучей…
А тут еще соперник — дерзкий хам…
Так лучше уж не рисковать карьерой.
К тому ж молчанье все-таки не ложь.
А друг твой — он уже не первый,
Кого ты так умело предаешь.
■ ■ ■
Мне довелось недавно
Побывать в Казань,
Где я встречался
С мудрыми людьми.
Они мне столько
Добрых слов сказали…
А я в ответ
Им признаюсь в любви.
Там древний Кремль
Нам распахнул просторы.
И свет струился
В сердце от Кремля…
Живи и здравствуй,
Гениальный город!
Будь счастлива
Татарская земля!
Казань—Москва
■ ■ ■
Наверное, с годами душа устает.
И то, что вчера непременным казалось,
Сегодня во мне вызывает усталость.
Как будто я севший на мель пароход.
Но ты не сердись на меня…
И прости
Нежданную грусть мою, боль и обиды.
Хочу, чтоб с судьбою мы вновь были квиты,
Когда я вернусь на былые пути.
Где каждый наш день был и добр,
и красив…
Где ты понимала меня с полуслова…
А ныне я как-то живу бестолково,
Как будто всю жизнь перевел на курсив.
Но все возвратиться должно…
И тогда
По-прежнему жизнь нам
покажется сказкой.
И ты не встречай наши будни с опаской…
А я обещаю забыть про года.
Сын
В юности о смерти ты не думал.
В двадцать все только началось.
И шагал с тобою рядом юмор,
И душа с тревогой жили врозь.
Все вокруг казалось слишком светлым —
Сны, надежды, поиски, друзья…
Это уж потом нежданным ветром
Остудилась горько жизнь твоя.
Не сумел ты справиться с бедою,
Потому что пламенно любил
Ту, что оказалась недостойной,
Ту, с которой ты достойно жил.
Смотришь ты с последнего портрета.
И проходят без тебя года…
Слышу я порывы злого ветра,
Что ворвался в жизнь твою тогда.
Пролегла разлука между нами.
Но душа общается с тобой.
И болит израненная память,
И не затихает в сердце боль.
■ ■ ■
Я в доме все словари перерыл
И отыскал дневники свои,
Хотелось так сказать о любви,
Как мир еще не говорил.
И все свершилось само собой…
Явились мне те слова.
И ты узаконила их права,
Чтоб стали они судьбой.
Я сердцем слышу их тихий плеск.
Я полон ими навек,
Как полон надеждой Ноев ковчег,
Как музыкой — майский лес.
Всю жизнь повторяю я те слова,
И радость светится в них.
Судьба поделила их на двоих.
И снова была права.
■ ■ ■
Ни о чем другом писать не хочу,
А буду всегда писать о любви.
Не потому, что другое не по плечу.
Просто я растерял интересы свои
К нашей плоской и горькой жизни,
Где все пошло вперекосяк —
Где нас подмял вороватый бизнес,
И простой человек в ней — такой пустяк…
Как и культура — наша боль и совесть,
Которую стали крушить и поганить
Безвкусицей, пошлостью и деньгами,
Выдавая все за прогресс и поиск.
Но я живу за другой чертой.
Где вечные ценности не утрачены,
И жизнь моя чистой верой оплачена,
И ей всегда по пути с добротой.
И потому я пишу о любви.
И останусь верен великой теме.
Мне хорошо в новой жизни с теми,
Кто помнит еще, как поют соловьи.
■ ■ ■
Время мчится день за днем.
И года — как бруствер.
Все мы хлопотно живем,
И светло, и грустно.
Я в делах своих погряз,
Сколько их скопилось!
Время, задержись хоть раз,
Окажи мне милость.
Не хотел бы впопыхах
Я с тобой общаться.
Я погряз в своих делах,
Но не в них же счастье.
Ждут со мною редких встреч
Дочери и внуки.
Время, ты мне не перечь,
Поживи в разлуке.
Чтобы я считать не стал
Ни часов, ни буден.
Я от спешки так устал…
Да услышан буду!
Признание
Ане
Я тебя восторженно люблю.
А в разлуке горестно скучаю.
Только жаль, что жизнь идет к нулю.
И душа поэтому в печали.
Ты мне нежно говоришь в ответ —
«Никаких нулей, пока я рядом…
Ведь любви моей так мало лет,
Что о годах говорить не надо…»
Я тебя восторженно люблю.
И глаза твои озарены любовью…
Одолею все я и стерплю,
Лишь бы только быть всегда с тобою.
■ ■ ■
В опустевшем полутемном зале
Женщина играла на рояле.
И была она притом печальна,
Словно тихий вечер декабря.
Музыку, овеянную тайной,
Женщина играла для себя.
Для себя играла и печаль, и муки,
Сердцем возвращаясь в свой испуг…
Но жила надежда в каждом новом звуке,
Вылетавшем из-под грустных рук.
Эйлат.
