Первая редакция этого балета, созданная еще при жизни композитора, сегодня предстала в обновленном виде. Хотя основная концепция спектакля никаких изменений не претерпела. Примерно на 50 процентов хореография оказалась переработанной, незначительные перестановки и сокращения претерпела музыка. Несколько иной вид приобрели костюмы. Тролли, которые раньше выходили в блестящих колпачках, теперь ничем не отличаются от обычных людей. Сократилось и количество важных для понимания спектакля героев — аспектов, представляющих личность Пера в разных ипостасях. Как и в теософских учениях, где человеческая жизнь подразделяется на 7 ступеней, а человек имеет 7 телесных оболочек, Ноймайер в своем прежнем спектакле выделял 7 аспектов личности, характеризующих Пера. Теперь — 4 аспекта. Это Невинность, Проницательность, Агрессия и Сомнения. Все они появляются из чрева Матери прежде Пера, абсолютно обнаженными. Наготу прикрывает бандаж. Причем, как подчеркивает Ноймайер, это «не двойники, не отражения, не другие Перы Гюнты», а различные аспекты одной и той же личности, которую в спектакле блестяще воплощает молодой артист нового поколения Гамбургской труппы Эдвин Ревазов.
Естественно, встречаются они и почти во всех последующих сценах балета, сопутствуют Перу и в его странствиях по миру, в последнем акте намекая на такой важный для Ибсена персонаж, как Пуговичник, наделенный у писателя откровенно дьявольскими чертами. Нет, в спектакле Ноймайера героя с таким именем нет, но в сцене возвращения Пера из странствий есть некто Имярек, в которого в балете перевоплощаются все ипостаси главного героя, символизируя его превращение в безликую серую массу.
Время у Ноймайера — категория переменная. Действие балета «Пер Гюнт» движется линейно, показывая жизнь человека от рождения до смерти, условно разворачивается от середины века XIX до середины XX столетия. Пролог, показывающий рождение Пера, и эпилог, представляющий собой посмертие, вообще выпадают у Ноймайера из каких бы то ни было временных границ. С этого не обусловленного категорией Времени и относящегося к категории Вечности пространства спектакль начинается, им же и заканчивается.
Наиболее приближен к ибсеновской пьесе в балете «Пер Гюнт» первый акт. Даже детали истории, рассказанной здесь, полностью соответствуют драме норвежского драматурга, и никаких «разночтений» у более или менее знакомого с первоисточником зрителя в первой части балета не будет. Этот «первый круг» или «норвежский акт» включает в себя отрочество героя, его мечты, деревенскую свадьбу, заканчивающуюся похищением и изнасилованием невесты, оргию с троллями, чистую жизнь с Сольвейг, смерть Осе — матери Пера… Причем 2 дуэта главного героя с Сольвейг и последняя сцена 1-го акта, показывающая смерть матери, — почти так же пронзительны в музыке Шнитке и хореографии Ноймайера, как и в поэтическом тексте Ибсена. Найденная же постановщиком деталь — раскрытый от ужаса в предсмертной судороге рот Осе, напоминающий «Крик» Эдварда Мунка, делает ноймайеровский текст намного трагичнее ибсеновского.
Второй акт, как и в прежней редакции, переносит время и место действия на сто лет вперед, в Америку детства и молодости самого Ноймайера, в 50–70-е годы. Ибсеновский антураж — Марокко и Египет, страны, в которых побывал Пер в своих странствиях в пьесе, — угадывается у постановщика лишь в декорациях да названиях голливудских фильмов. Ноймайер забрасывает своего героя ни много ни мало на Бродвей и в Голливуд. При этом «фабрика грез» в балете предстает во всей красе: от бесконечных кастингов и мюзиклов до масштабного блокбастера «Царь мира», звездой которого становится Пер Гюнт. Показанные хореографом блистательные пародии на советский балетный стиль, в частности на балет «Спартак» Юрия Григоровича, не заслоняют тему нравственного опустошения героя. Бедуинка Анитра волей Ноймайера предстает перед зрителем голливудской кинодивой, расположения которой Пер добивается, откровенно используя ее как трамплин для дальнейшей карьеры. Как и другие встреченные им на жизненном пути женщины — украденная на свадьбе и затем безжалостно брошенная Ингрид или троллиха Зеленая, — Анитра у Ноймайра лишь очередная личина единого Лика Женщины — блудницы. Ее партию в балете блестяще воплощает одна и та же танцовщица — Элен Буше.
Тема Сольвейг в новой редакции становится доминирующей. Главная героиня вырастает в последнем акте до мифологической фигуры. Нащупывающая дорогу клюкой, ослепшая от слез, в потоке бесконечно тиражируемых серых клонов Пера Гюнта, она мгновенно опознает своего любимого, истинного Пера, и спасает его для вечной жизни. «Третий круг», «земное адажио», переходит в круг «четвертый», переносящий главных героев в «пятое измерение», в сферу инобытия.
Третий акт — бесспорный и неувядающий шедевр Джона Ноймайра и Альфреда Шнитке. Балетмейстер в хореографическом раскрытии темы Вечности тут конгениален великому композитору. В музыке, накладываясь друг на друга, звучат все темы предыдущих сцен, сливаясь в единую завораживающую и доводящую (особенно в моменты, когда вступает хор) до дрожи тему ускользающего «бега времени». Это музыка, написанная человеком «опаленным», вернувшимся «оттуда». Шнитке дописывал 3-й акт, после того как 20 дней находился в состоянии клинической смерти. И она несравнима ни с чем, слышанным ранее.
