Биеннале захватила 6 тысяч кв. м, большую часть которых справедливо заняла Россия. Ей отдали фотоавеню — широкий холл между залами. В честь своего 25‑летия Союз фотохудожников развесил здесь лучшие работы. Достаточно взгляда, чтобы понять: за четверть века радикально изменились стиль, язык и пластика фотографии. Черно-белые кадры 1980‑х Владислава Михайлова переносят на ярмарку в Чебоксарах. Доярки в платках и ситцевых платьях торгуют молоком, сидя на коровах. Мясники ловко отгоняют рой мух от прилавков. Персонажи Михайлова застигнуты врасплох — этим и хороши.
Современные мастера предпочитают исключительно цвет, насыщенный и порой агрессивный. Любопытно вышла серия «Дети сотрудников милиции» Георгия Майера из Нижнего Тагила. На малышей напялили отцовскую форму. Кто-то тонет в офицерских валенках. Лица других закрывают упавшие на глаза фуражки. На откормленном второкласснике костюм его папы (судя по всему, худосочного) трещит по швам.
А фотоисторию Венеции создал Грациано Аричи. О ней рассказывает Ольга Свиблова: «Это выставка фотографа, который уже 40 лет фиксирует культурную жизнь художественной столицы мира. Ведь в Венеции проходят архитектурная и художественная биеннале, фестивали кино, оперы, танцев. Здесь он заснял знаменитых художников: от Кита Харинга до нашего Ильи Кабакова, который монтировал «Красный павильон» на биеннале. Аричи не только фотограф, но и коллекционер. Десятилетиями он собирает портреты звезд работы неизвестных фотографов. Выкладывает их на своем сайте с просьбой подсказать автора».
В уникальном архиве более миллиона снимков. Главенствуют у Аричи звезды кинематографа: Уолт Дисней, Софи Лорен, Джульетта Мазина, Роми Шнайдер, Джина Лоллобриджида. Не забыты и другие виды искусств: Игорь Стравинский, Эрнест Хемингуэй, Франсуаза Саган, Сальвадор Дали и Пегги Гуггенхайм.
— Дали был клоуном, но с ним было легко работать, — характеризует своих моделей Аричи. — Всегда чувствовал, как нужно встать, на что облокотиться, когда раздеться. С Хемингуэем было еще проще, хотя он много пил. Пегги Гуггенхайм была очень умной. Художник Роберт Раушенберг был всем другом. А Энди Уорхол был энтузиастом.
Испания. Речь идет о единственной испанке в легендарном агентстве Magnum Кристине Родеро и ее проекте «Открыв рот». Идею фотограф вынашивала 40 лет. За это время у нее накопились десятки метров пленки, на которых люди зевают, кричат, удивляются, хохочут, испытывают острую боль. Перед ними застываешь с открытым ртом — точно так же, как это делают герои. Сквозной сюжет ведет нас через 40 лет карьеры Родеро: из ее родного городка Пуэртольяно в Ла-Манче в самые дальние уголки света. На первом снимке — новорожденный издает свой первый крик. Дальше целый калейдоскоп человеческих чувств. А под конец — последний вздох человека, кадр с грузинского отпевания.
Тех, кто загрустит, заставит улыбнуться Индия Оливье Кюльмани. Он примерил на себя костюмы и другие говорящие атрибуты индийцев. На самом деле фотосессия происходит не в Индии, а в турецкой ванной. Для каждого кадра меняют шторки: то пейзажи Дели повесят, то Мумбай или Агру с Тадж-Махалом. Самая смешная фотография — Кюльмани наряжается в сари, оголяет волосатые ноги в сандалиях и впопыхах дорисовывает бинди (красную точку на лбу). Художник не предлагает связного, готового повествования — дает только намеки и зацепки. Хочет, чтобы зритель сам реконструировал жизнь персонажа.
С точностью до наоборот поступает Жан-Пьер Лаффон, открывший «тревожную Америку». Автор высказывается предельно точно. Три десятилетия, с 1960‑х, он вел фотохронику политических, общественных и культурных изменений США. Пережил взлеты и падения их лидеров, фиксируя драматические моменты. Когда перед ним возникла задача — в одной выставке сделать срез 30‑летней эпохи, выбирает героями не президентов, а банды и трансвеститов. Считает, что социальные изгои и фанатики ярче характеризуют этот промежуток времени. Работы Лаффона не надо додумывать — они говорят сами за себя.
Стратегические партнеры фестиваля: MasterCard, Ahmad Tea.
