В зале собрались знаменитости: поэты, писатели, лауреаты прошлогодних лет, литературные критики, филологи, журналисты. Замечены и студенты РГГУ, где преподает профессор Кружков, защитивший докторскую диссертацию в Колумбийском университете на английском.
У него более двадцати поэтических книжек для детей и переводных, и своих стихов. Представьте, какие всемирные имена звучали на русском в его интерпретации, с естественным словом и музыкой обобщения: Теофиль Готье и Эдгар По, Джон Китс и Джон Донн, Джеймс Джойс и Роберт Фрост, Уоллес Стивенс и Спайк Миллиган. Читать их — восторг! Гении заговорили на русском.
Наталия Дмитриевна Солженицына, директор общественного фонда, открытого Солженицыным в 70-е годы, напомнила читателям о давнем искушении Александра Исаевича — иметь собственную премию, поддержать талантливых русских авторов: «не пропустить достойных, не наградить пустых».
Поэтому список членов жюри начинается всегда с его великого имени. Солженицын незримо присутствует и при внимательном изучении текстов номинантов.
Из Парижа свое согласие и свою точку зрения на нового лауреата прислал член жюри, русский парижанин Никита Струве.
Людмила Сараскина, лауреат «Большой книги», представила гостям свое эссе об искусстве перевода Кружкова. Павел Басинский, тоже лауреат «Большой книги», произнес восхищенные слова о стилистике талантливого и яркого переводчика, посмевшего заново перевести «Короля Лира» и «Бурю» Шекспира, написать не одно исследование о своеобразии мышления и образной системе английского гения.
У переводчика — естественный, звучный человеческий голос. В нем — страдания, муки сердца сливаются в покоряющей гармонии афористичных высказываний и суждений. И еще одно достоинство — музыка текста!
Кружков отважился составить и в основном перевести том «Тысяча лет ирландской поэзии». Невысокого роста, худенький, застенчивый, Гриша Кружков и сейчас держится скромно, старается быть незамеченным. Таким я знаю его с молодости. Воспитанник Томского университета, а затем аспирант кафедры физики высоких энергий, он и в творчестве не отрицает интуицию и мир физических закономерностей. Докторскую диссертацию защитил в Колумбийском университете на английском языке! Знатоки ценят его углубленное размышление о таланте переводчика и своеобразие переводческого искусства. В переводе он ценит не только верность тексту, размеру и объемы стихотворения. Это требование он называет «арифметическим». «Для хорошего перевода нужна еще и высшая математика. В хорошем стихотворении присутствует не менее двух различных мотивов, их соотношение со смыслом и определяет неповторимость и красоту произведения».
На чествовании выступил поэт и издатель Борис Романов с блестящим исследованием переводов Кружкова. Он доказывает: тексты великих поэтов Кружков переводит на русский с подлинной свободой артистизма.
«В нем мы и видим это редкое сочетание», — сказал Борис Романов.
По мнению знатоков, Кружков — поэт с необычайно чутким слухом. В нем присутствует дар артистического перевоплощения, огромный диапазон — от изящного юмора до драматического трагизма, от метафорически насыщенного, богатого обертонами поэтического звучания до добродушного лиризма народных песен. «Такое богатство строфики и метрики в современной поэзии я не встречал», — признался Борис Романов.
Самое тонкое наблюдение: в переводах Кружкова всегда слышен его собственный голос, огонь самого переводчика. Он уверен: в переводах должна течь кровь переводчика! В его активе — пять веков английской поэзии, огромные антологии не только переводов, но еще и осмыслений и интерпретаций, например, древнеирландской монастырской поэзии. Поэт — он уже лауреат и Государственной премии РФ – признался:
— Когда услышал о награждении, то, конечно, испытал радость. Но больше было смущения.
В коротком выступлении поэт больше цитировал своих любимых гениев:
— Хочу, чтобы они вместе со мной участвовали в награждении.
Обрадую наших читателей: еще в 70-е годы молодой Гриша пришел в редакцию «Московского комсомольца» на Чистых прудах. Молча положил передо мной свои стихи. Немногословный, застенчивый… Таким он и остался. Я печатала его стихи на нашей «Литературной странице».
Прошли десятилетия. Еще до начала торжества я подошла к нему. 70-летний, мудрый, только что ослепленный светом кинокамер, он поднял глаза на меня и по-старинному воскликнул: «На-та-ша…»
— Гриша, хотелось бы уговорить тебя на интервью, — сказала я ему.
— Ты знаешь, я человек необщественный.
Но поговорить о поэзии — дело увлекательное. И, возможно, мы еще с ним встретимся.
