После премьеры на «Кинотавре» многие упрекали эту картину в излишнем натурализме: «Фу! Как можно! Женщина с хвостом!». После сочинского актерского приза исполнительнице главной роли Наталье Павленковой лента удостоилась второй по значению награды фестиваля в Карловых Варах, а затем отправилась в Торонто. Критически настроенные граждане саркастически ухмылялись: «Ну, разумеется. Только такое им от нас и нужно».
На 64-м Международном кинофестивале в Сан-Себастьяне «Зоология» показывалась не в основном конкурсе. Программа, в которой фильму довелось участвовать, называлась по-баскски – «Забалтеги табакалера». Второе слово (более-менее понятное), у программы появилось лишь в этом году. Дело в том, что знаменитый курорт в стране басков стал европейской столицей культуры. На выделенные Брюсселем деньги город реставрировал старое здание табачной фабрики, превратив его в «очаг культуры». Среди прочего, здесь расположились главный офис фестиваля и синематека, в два зала которой и переехала программа, являющаяся аналогом каннского «Особого взгляда».
Призов «Зоология» не получила, но ее юный постановщик был удостоен чести провести мастер-класс, во время которого делился со зрителями своими мыслями и отвечал на многочисленные вопросы. Однако, самое удивительное заключается в том, что и в рамках «Табакалеры», и вообще в программе фестиваля, вызвавшая у нас скандал картина смотрелась, как нечто нежное, трепетное и милое.
Фон был таким.
…в середине Х1Х века юная владелица поместья вступает в связь со своим работником, а когда муж-импотент «возвращается из командировки», убивает его, предварительно отравив грибами мужниного папочку. Вскоре дамочка своими руками задушит незаконного ребенка, прижитого муженьком, когда с потенцией у него было еще всё нормально (британская «Леди Макбет». Приз ФИПРЕССИ)
…несчастные румынские женщины, чтобы хоть как-то содержать детей, вынуждены подрабатывать проституцией. Полицейские ловят их, отнимают все деньги, раздевают почти догола, но бедные тётеньки снова возвращаются «на пост». Жить-то надо. (румыно-германская «Охота». Конкурс «Новые режиссеры»)
…провинциальные польские шестиклассники, вдоволь поиздевавшись над толстой одноклассницей, забирают в торговом центре малыша, оставленного родителями, утаскивают его к железнодорожной насыпи, избивают ногами, а потом хладнокровно убивают и оттаскивают трупик на рельсы, предварительно сняв всё это на телефон (польская «Игровая площадка».Основной конкурс)
…в небольшом мексиканском городке появляется странное и страшное существо. То ли инопланетное, то ли выведенное местным сумасшедшим ученым. Оно похоже на гигантского осьминога. Своими щупальцами существо обволакивает жертву, доставляя ей ни с чем ни сравнимое эротическое наслаждение. Однако, монстр быстро пресыщается и убивает своих жертв («Дикая провинция» из Мексики. Программа «Латиноамериканские горизонты»)
…в южно-японском городке происходит зверское убийство супружеской пары. Подозрение падает на трех персонажей – паренька, скрывающегося от мести якудза, страдающего гомосексуалиста, наконец, находящего мужчину своей мечты и старательного строительного рабочего, каковой и оказывается убийцей, начертавшим на стене кровью своих жертв иероглиф «Ярость» (японская «Ярость». Основной конкурс)
…дочь исландского врача оказывается втянутой в наркотическую банду. Папа расправляется с негодяями, изощренно используя свои хирургические навыки (исландская «Клятва». Основной конкурс)
Окруженная подобного рода историями, «Зоология» выглядит по-русски душевно. Сколько бы режиссер не уверял, что снял фильм о любви, это картина - про отношение общества к чужакам, не таким, как все. Если не зацикливаться на кульминационной сцене в пустой клетке зоосада (забавно, надо сказать, придуманной), можно сравнить нашу Наташу с феллиниевской Кабирией. Экстатичная римлянка тоже, ведь не на ткацкой фабрике работала, однако, древнейшая профессия не помешала всему миру обливаться слезами над ее судьбой, а советским людям, увидевшим ленту на Московском фестивале 1959 года, потребовать ее закупки в прокат.
В 2016-м мир, увы, не стал лучше. И если у нас относятся к «непохожим», как к изгоям, то на Западе смакуют инаковость, рассматривают в мельчайших деталях, уверяя себя и окружающих, что лишь она достойна быть предметом искусства.
К чести фестивального жюри под руководством именитого датчанина Билле Аугуста надо сказать, что не подобного рода фильмы оказались призерами. Главная награда смотра «Золотая раковина» досталась удивительной китайской ленте режиссера Сяогана Фена «Я не мадам Бовари». В ней нет смакования натурализма. В ней есть точно выверенный и замечательно сыгранный (Фан Бинбин получила приз за лучшую женскую роль) рассказ о том, что можно было бы назвать «борьбой героини за свои права», если бы эта фраза не была так заштампована. Есть муж –негодяй. Есть стремление женщины наказать предателя. Но всё это – не умозрительно, а погружено в современную китайскую действительность, о которой мы узнаем тем больше, чем меньше режиссер акцентирует на ней наше внимание. Он просто снимает историю про то, как, во имя бытовых нужд супруги решают фиктивно развестись, а затем муж превращает фикцию в реальность, за что обманутая женщина мстит ему, используя для этой цели все способы и преодолевая все препятствия, воздвигаемые кафкианским бюрократическим миром.
Китайскую картину роднит с русской режиссерская любовь к героине и понимание того, как сложно слабому существу выживать в мире сильных. В этом смысле «Зоология» и «Мадам Бовари» куда более политкорректны, чем описанные выше невероятные истории. Твердовский и Сяоган Фен предлагают нам не ужасаться, не клеймить позором чудовищный мир, где не предоставляют главенствующего места меньшинствам. Они, как когда-то Феллини, предлагают просто полюбить своих героинь. И пусть одна из них добивается справедливости и наказания обидчика, а вторая решает уйти от борьбы – их жизнь, их судьба, их борьба и поиски лучшего не оставляют нас равнодушными.
Неравнодушие – вот, пожалуй, ключевое слово. Смотря то, что предлагают современные кинофестивали, мы удивляемся и раздражаемся, иногда приникаем к экрану, иногда брезгливо отворачиваемся. В финале польского фильма зрители просто выбегали из зала, не в силах смотреть, как долго детки убивают малыша. Но всё это похоже на нервные раздражители. Наша реакция на происходящее физиологична. Ни ум, ни сердце в восприятии не участвуют.
В Сан-Себастьяне самыми радостными были просмотры фильмов классика французского кино Жака Бекера. Так отрадно было убежать из анатомического театра «новых режиссеров» и насладиться добрыми, черно-белыми, а порой и цветными историями. В них были и гангстеры, и убийства, и измены и предательство, но главное – сочувствие автора своим персонажам, которое мы ощущаем и сейчас, спустя 60 лет. А еще там было замечательное кино. Свободная камера, воздух в каждом кадре, удивительные портреты, изящные панорамы,четкая выверенность каждой мизансцены, каждого эпизода.
Нынче же приз за режиссуру получает модный кореец Хан Сан Су, в фильме которого «Твой и твоё» камера, будто прибитая гвоздями, стоит на месте, а герои говорят минуту, две, пять. Потом камера лениво переползает на другое место, чтобы дать нам повод послушать следующий 15-минутный разговор. Современное кино. Что поделаешь! Но, как замечательно сказано в англоязычном слогане «Зоологии», «никогда не поздно отрастить хвост».
