Не успевает музыкант зайти на сцену, как зрители потянулись за телефонами. Находится охрана и запрещает съемку, предупреждают, что звезду нельзя фотографировать даже после акции.
Она стала возможной из-за выхода в свет перевода поэтического сборника «В тихой ночи. Лирика» Линдеманна. По словам организаторов, «сбылась мечта Тилля: он хотел, чтобы его стихи были изданы в России, в стране, где люди до сих пор читают».
После этих слов сам Линдеманн начинает декламировать «В деревне»:
Её тело избрало холодную кровь
И было у нас так много с ней времени
У белой сирени нас касалась любовь
Одиночество – было моим вечным бременем
Я соглашался с собой: она ведь всё та же
Как в детстве сбегали на пастбища мы
Пусть кожа в морщинах уже и стала чуть дрябше
Бока зажирели: и ноги немного хромы
Срываются аплодисменты. Будет прочтено еще несколько, в том числе с нецензурной лексикой стихотворений на немецком, параллельно их переводят на русский. Актеры тем временем движениями тел и жестами пытаются передать дух поэзии. Под занавес «гоголевский» артист передает Линдеманну листок с транслитерацией русской фразы, музыкант недостаточно четко зачитывает ее вслух: «Это очень хорошо, когда кто-то понимает твое искусство».
Сочинять стихи Тилль начал в детстве. Его отец — известный детский сказочник Вернер Линдеманн — включил одну из вещей девятилетнего сына в свой автобиографический роман. Он всегда мечтал, чтобы ребенок стал поэтом. Сын превзошел его ожидания, став фронтменом самой популярной немецкой рок-группы. Молодежь всего мира и тем, кому изрядно за 30, сегодня взахлеб цитируют его слова:
Кто это только со мной говорит?
К сожалению, к сожалению, это не ты.
Слова переворачиваются во рту…
О, Господи, я сам с собой говорю!
О поэтическом творчестве Линдеманна отзывается его приятель Александр Горков:
– Я никогда не считал «Rammstein» только рок-группой, для меня их песни — произведение искусства, а поэтический язык Тилля — словно огнемет, извергающий пламя радости, ярости и музыки. Сама музыка часто сопровождается лирическими перевитыми узорами. Какой еще немецкий художник слова способен изобрести в наше время лирику, которую понимают люди в Мюнхене и Берлине так же, как и в России, Мексике, Франции и США? Собранные в сборнике стихи звенят, как царапание по льду в холодной ночи. При этом есть настоящие монстры, комическая бойня, скверные вещи, немного резни — их сменяют ласковые миниатюры. Смеем ли мы употреблять слово «ласковые» после «Zärtliche Cousinen, Teil III»? Поэзия Тилля проявляется как в ярких, так и в тихих моментах. Его буйные места только кажутся неловкими, негибкими, после них вдруг льются равномерные строки лирики, ясные, педантично отточенные.
Чувствуешь, когда читаешь сборник «В тихой ночи», где собраны ранее не публиковавшиеся произведения. Они дублируются немецком и дополняются провокационными иллюстрациями друга автора – художника Маттиаса Маттиса. Книга содержит нецензурную лексику, так что кому нет 18-ти, в руки ее не брать.
