Открыл слушания первый замминистра культуры Владимир Аристархов, заверивший, что отталкиваться в принятии каких-либо изменений будут от сделанного Геннадием Поповым, который «фактически спас музей». Напомним, что Попов проработал в музее 56 лет. Когда до конца его контракта оставался еще год, 76‑летнего Геннадия Викторовича министр культуры снял с поста директора музея, сделав его заместителем директора по научной работе. Аристархов добавил, что Минкульту «хотелось бы, чтоб музей развивался так, как это правильно, и чтоб развитие шло рука об руку с Русской православной церковью (РПЦ)».
После чего слово взял г‑н Миндлин: «Геннадий Попов сделал много невероятных вещей для музея, но время меняется с невероятной скоростью и требует изменений...». И вот какие изменения, по мнению Миндлина, необходимы: развитие постоянной экспозиции, выставочных программ и хранения музейного собрания в соответствии с современными требованиями, включение Спасского собора Спасо-Андроникова монастыря в экспозиционный показ, расширение научно-исследовательской, образовательной и реставрационной деятельности, укрепление сотрудничества с РПЦ и международными организациями, налаживание издательской деятельности, разработка и реализация современных мультимедийных проектов (в том числе запуск продвинутого сайта музея), развитие музейной инфраструктуры...
Самый проблемный пункт — включение Спасского собора Спасо-Андроникова монастыря в экспозиционный показ, о чем рассказал «МК» настоятель этого собора протоиерей Вячеслав. Подчиненные Миндлина не пускали его на слушания концепции до тех пор, пока не появился владыка Тихон, и протоиерею удалось пройти вместе с ним, но слова ему так и не дали. Вот что он говорит после слушаний: «Самое страшное — в старейшем храме Москвы, как изложено в концепции, собираются открыть алтарь для туристов, чтобы они увидели малозаметную фреску Рублева. По православным правилам в алтарь не могут заходить посторонние, не имеющие духовного сана или специального благословения. Если задуманное реализуется, то придется отменять богослужения. Нас вместе с прихожанами собора выживут из святого места, которое предназначалось именно для церкви и ею было много веков. Музей же здесь — история временная».
Для достижения вышеперечисленных целей Миндлин просит Минкультуры передать музею соседние пустующие здания (по адресу: Андроньевская пл., д. 6, стр. 3, 4; д. 8; д. 12). Если передача зданий осуществится, то помимо реализации намеченного музей сможет обзавестись главным церковным древнехранилищем совместно с Московской патриархией, книжными и сувенирными магазинами, информационной зоной и сможет построить на территории кафе. Миндлин рассказал, что оно должно быть построено из стекла, чтобы посетители смогли подкрепляться и параллельно рассматривать территорию монастыря.
— Согласно законодательству мы находимся на территории объекта культурного наследия, — заявил первый замруководителя столичного Департамента культурного наследия Сергей Мирзоян, — возводить новые объекты здесь запрещено.
— Я и многие специалисты пытались объяснить руководству музея, что нельзя монастырь рассматривать как арт-объект, — рассказывает председатель московского общественного движения возрождения Спасо-Андроникова монастыря и представитель его прихода Сергей Карнаухов, которого сотрудники музея тоже не пустили на общественное рассмотрение концепции. — От тех, кто ему противоречит, в музее предпочитают избавляться: Миндлин уволил с момента назначения новой команды более 40 сотрудников музея. Кто-либо из опытных сотрудников не может в музее сказать и слова поперек, так как понимают, что сразу окажутся на улице. А для них это дело жизни: многие работают здесь по 20–30 лет за крошечные деньги.
— В чем вы обвиняете руководство музея?
— Оно говорит, что деньги на реализацию концепции еще не получило, хотя, по данным Минкульта, почти 20 миллионов уже заложено на проектные документы по открытию в соборе кафе, лифта, туалетов на каждом этаже. Почему вчера Миндлин не доложил всем об этом — я не понимаю. При этом на встрече говорилось, что кафе будет все же вне храма Архангела Михаила. Это невозможно! Более 4/5 территории монастыря является некрополем: здесь похоронены Третьяковы, Нарышкины, Трубецкие, Строгановы, Лопухины, Суворовы... Вся столичная знать, герои Куликовской битвы, жертвы расстрелов 1919–1923 гг. В самих зданиях монастыря есть действующие захоронения монахов, вот одно из них (показывает его в подвале служебного мощения монастыря. — К.К.).
— Есть ли у прихожан еще поводы для возмущения?
— Если в храм Спаса Нерукотворного образа впустить большое количество туристов, то придется решать массу пожаротехнических вопросов, которые превратят храм в арт-объект. А новость о строительстве в нем туалетов отсылает нас к яркой ветхозаветной традиции. Когда иудейские цари оскверняли языческие храмы, на жертвеннике устанавливались отхожие места. Хочется деятелям культуры напомнить, что время Ветхого Завета прошло, СССР тоже...
Из этого ответа не совсем понятно, почему туристы пожароопаснее прихожан, которых на Пасху приходит гораздо больше? И почему решение «пожаротехнических вопросов» превратит храм в арт-объект?
К сожалению, в подтверждение своих слов про отхожие места Карнаухов не смог сослаться на соответствующее место Ветхого Завета. Мы их в Священном Писании тоже не нашли. Обратились к известному православному богослову, настоятелю храма Живоначальной Троицы в Хохлах отцу Алексею. Он сказал, что в Ветхом Завете про отхожие места в языческих храмах нет ни слова, и сообщил точные сведения: «Туалеты в православных храмах — метод большевиков. В храме, где я служу, нам действительно пришлось предварительно совершить тяжелую и неприятную работу: удалить из алтаря унитазы и все канализационные трубы. А собор Казанской иконы Божией Матери на Красной площади, который теперь восстановлен, большевики уничтожили в 1936 году по указанию Сталина и установили на этом месте общественный туалет».
Вот что о концепции Миндлина думают личности, связанные с церковью и музейным делом.
Владыка Тихон: «Концепция интересна, мы расскажем о ней патриарху, но она при всех плюсах нуждается в доработке. Мы находимся в храме, где алтарь должен остаться алтарем. Богослужения должны продолжаться, пусть и не каждый день, но постоянно. Необходимо прийти к решению, которое удовлетворит и музей, и церковь. Сделать это возможно, как, например, в Псковском кремле».
Зельфира Трегулова: «В концепции Музея Рублева точно и правильно обозначены многие вещи, включая необходимость кафе, при наличии которого наверняка люди будут проводить в музее не 40 минут. Мне не хватает в этой программе только сроков, в которые концепция может быть реализована».
Николай Бурляев: «Никаких архитектурных внедрений в жемчужину русского народа не должно быть! Никаких ресторан-миражей».
Министр приехал под конец слушаний, поэтому подытожил их г‑н Аристархов, заверив, что все мнения будут учтены и к ним обязательно прислушается рабочая группа, которая вскоре будет сформирована.
