Рудольфу Давыдовичу хорошо за восемьдесят, серьёзный, авторитетный, отмеченный госнаградами человек, но все почему-то его звали Рудиком. «Рудик сказал, Рудик опять придумал, Рудик поругался с таким-то, помог, устроил, поддержал». Какая неслыханная фамильярность, какое амикошонство - Рудик, понимаете ли. Как будто он мальчишка какой. Но имена и обращения, особенно в театральном мире, случайными не бывают (вспомним Олега Павловича Табакова - Леликом звали). Так и с Фурмановым, потому что несмотря на возраст и заслуги перед отечеством, и, кстати, немалые, он был мальчишка. Яркий, шебутной, хитрый, шумный, порой конфликтный, подвижный, как ртуть: Рудик тут - Рудик там. Носился по театру, генерируя идеи, задавая ускорения небольшому коллективу своего театра, который с нуля придумал, создал и держал. До последнего - первый контрактный театр в России.
В самом деле, а есть ли ещё какой другой театр в России, появившийся в память о друге? Нет, а Рудольф Фурманов открыл театр имени своего любимого друга - Андрея Миронова, который давно уже причислен к галерее великих актёров. Их связывали годы работы: вначале Фурманов, технарь по образованию, был его директором, организовывал концерты артиста, укрепляя его бюджет. Но их отношения из служебных довольно быстро перешли в дружеские. И когда в 1987 году Андрея Миронова не стало, Рудольф Фурманов задумал создать его театр. И надо знать Рудика: что задумал, то сделает обязательно.
«Русской антрепризе Миронова», располагающейся на Петроградской стороне, в доме (немаловажный факт) некогда принадлежавшем деду Андрея Миронова, уже тридцать три года. За это время сформирован обширный репертуар по русской классике, мировой и современной драматургии. Здесь играют Салтыкова-Щедрина, Чехова, Еврипида, Булгакова, Гоголя, Моэма, Флобера, Лескова, Островского, Сигарева, Коляду... Фурманов всегда приглашал не только маститых, но и молодых режиссеров, на которых делал ставку и не проиграл. В его театре идут постановки Влада Фурманова, Константина Богомолова, Антона Яковлева. И они, и другие мастера брали Рудика в свои постановки, попав в мощное энергетическое поле его энергии и профессионально оценив острую характерность, харизматичность художественного руководителя театра. Но по сути он был настоящим русским антрепренером.
В зрительском буфете театра, среди актерских портретов, написанных художником Юрием Соловьем есть одна примечательная картина - групповой портрет. Называется «Кормилец». На нем полукружием стоят артисты театра и кино, любимцы страны - Михаил Боярский, Николай Караченцов, Элина Быстрицкая, Светлана Крючкова, Валентина Ковель, Людмила Чурсина, Лариса Голубкина и ещё несколько значимых фигур отечественной культуры. А на первом плане, но как бы несколько в отдалении от них Рудольф Фурманов. Почему то с кастрюлькой в руках. Кумиры презентованы на полотне во всей красе, а тот, кто кормит, давая работу, разрешая бытовые и личные проблемы, выглядит скромнее. Как бы с извиняющимся видом, мол «да что я, это все они - такие разные, но прекрасные. Великие и неповторимые, а я - я все для них». Образ Рудольфа Давыдовича передан очень точно, сходство не только внешнее, но и внутреннее, определяющее его назначение, которое для себя Рудик, определил давно - Служение.
Служение, а не прислуживание. Он любил творцов не на словах, хотя был замечательным мастером разговорного жанра, часто выступал в роли конферансье. Его любовь проявлялась на деле - в советское время организовывал выездные концерты, которые всегда были поддержкой скромных актерских заработков. В новой российской реальности, когда у него появился свой театр, он уже предлагал роли, давал постановки. А когда кумиры уходили, он поддерживал их вдов и детей. Кого любил, никогда не оставлял вниманием.
Когда весной этого года внезапно умерла Екатерина Градова, первая жена Андрея Миронова, Фурманов по своему состоянию сам находился на краю - несколько месяцев лечения совсем измотали его, но он тут же включился в процесс. Он не хотел мириться с судьбой, которая безжалостно обрывала нити, что связывали его с Мироновым: сначала ушла Мария Владимирована Миронова, и Рудик радовался, что она дожила до открытия театра имени своего сына. Теперь ушла Катя Градова, с которой он постоянно держал связь. Но осталась Маша Миронова, ее сын - Андрей, похожий на своего великого деда.
Это редкое качество - уметь дружить. И им Рудик обладал сполна. Ради друзей он сделал филиал конкурса актёрской песни имени Миронова и на базе своего театра проводил отборочные туры. А это для репертуарного театра - головная боль, и какой ценой давалась организация этих туров, знают только работники небольшого театра.
А Рудик не успокаивался, продолжал генерировать идеи. Две из них, самые его любимые - театральная премия «Фигаро» и телевизионный цикл «Театральная гостиная». «Фигаро-21» стала последней в жизни Рудольфа Фурманова. Он не смог на неё придти, но выходил в онлайн. Белая, как молоко, фарфоровая статуэтка Андрея Миронова в роли Фигаро есть теперь у многих артистов, режиссеров, журналистов и даже критиков. Он умел не только дружить, но и ценить чужую работу работу, которую демонстративно не замечали другие премии. А он, Рудик, замечал. И они были ему благодарны.
Очень редко говорят о его книгах, а ведь он оставил нам уникальные воспоминания о великом русском театре, о его больших актерах, о разном времени в одной стране. И о себе, Рудике, который с достоинством стоит в одном ряду с теми, кого любил.
