Георгий Мартиросьян: “Больше не женюсь!”
Актер рассказал “МК” о браке с Татьяной Васильевой и отношениях с Галиной Брежневой
Георгий Мартиросьян — человек востребованный, а значит, свободного времени у него в обрез. Фильмы, сериалы, спектакли — Георгий Хачатурович, по собственным словам, старается успеть все. “В каждом предложении есть свой манок, свой вкус”, — говорит актер. “МК” встретился с героем фильмов “Пираты XX века”, “Гений” и “Любить по-русски”, чтобы поговорить о причинах развода с актрисой Татьяной Васильевой, воспитании детей и нереализованных целях в жизни. Интервью не помешали даже московские пробки, из-за которых Георгий Хачатурович задержался на целый час.
— Простите за опоздание — все эти пробки… — начал актер. — Правда, я уже больше сорока лет за рулем, привык. Наверное, это у меня в крови: отец был шофером, возил Валерия Чкалова и маршала Конева. Когда я подрос немного, он стал брать меня с собой. Я сидел рядом и наблюдал, как он водит, а в какой-то момент просто сел в автомобиль и поехал. Отец смотрит и не может понять: “Кто тебя водить-то научил?” А я говорю: “Никто. Просто я оказался внимательным учеником”. Сейчас я уже не представляю свою жизнь без машины. Единственно, если надо на вокзал попасть или в аэропорт, прошу детей меня подвезти.
— Чем занимаются ваши дети, когда не возят папу?
— У сына свой бизнес, дочка в прошлом году закончила РГГУ, кафедру тележурналистики. Она пока не работает по специальности, зато недавно снялась в кино — многосерийном фильме “Синие ночи”, в роли невесты физрука. Со своей задачей она справилась достойно, я считаю. Значит, что-то от меня и своей мамы, актрисы Татьяны Васильевой, взяла в плане профессии. Посмотрим, чем это все кончится.
— Помогали дочери готовиться к роли?
— Хотел приехать на площадку, что-то подсказать, порепетировать с ней. Но она наотрез отказалась. Говорит: “Ну что ты меня будешь править, я только сильнее зажмусь!” Да и потом — Лизе уже 22. Конечно, ей нужно иногда подсказывать какие-то ходы, тем более это ее первый опыт в кино, но, честно говоря, она уже может сама справиться.
— Кого Лиза слушается больше — вас или маму?
— Нюансы женского поведения она обсуждает с мамой, конечно. А если нужна помощь практичного свойства — то уже со мной. Живет дочка уже отдельно, но несколько раз в неделю встречаемся обязательно. Плюс созваниваемся два раза в день, не реже. Дети вырастают слишком быстро, оглянуться не успеешь, как они из гадких утят превращаются в прекрасных лебедей. Поэтому надо стараться чаще быть рядом, чтобы не пропустить этот момент.
— А встречаетесь вы с дочерью один на один или втроем с мамой?
— По-разному бывает. У каждого работы полно, графики и ритм жизни часто не совпадают. Таня — типичный жаворонок: рано встает, зато может уже в девять часов вечера лечь спать. Я ложусь попозже, а встаю, когда того требует работа. Все зависит от тех условий, в которые я в данный момент поставлен.
“Мы разошлись, но это не повод ненавидеть”
— Как Лиза отнеслась к вашему разрыву с Татьяной Васильевой?
— Ей было всего 12 лет, и она переживала очень серьезно, пыталась нас помирить. Я тогда твердо решил: дети не должны страдать от того, что взрослые не смогли найти общий язык. У детей не должен появляться комплекс, что они никому не нужны. Особенно когда речь идет о девочке, ей же в будущем становиться женой, матерью. Поэтому я ни на минуту не оставлял эту ситуацию, не прерывал отношения с дочерью.
— А чья была инициатива подать на развод?
— Это Татьяна Григорьевна так решила. Там сложная ситуация была, все это уже покрыто пылью. Сейчас у нас нормальные отношения, мы даже вместе играем в одном спектакле. И до этого мы никогда по-настоящему не отдалялись друг от друга. Я помогал ее сыну Филиппу, когда у того были проблемы, когда надо было его жену устроить в хороший роддом, потому что у меня есть друзья в медицинском мире. Да, когда-то мы разошлись, но это не повод ненавидеть друг друга.
— Вы познакомились в Театре сатиры?
— Почти тридцать лет назад, в 1979 году. Я тогда играл главные роли в спектакле “Гнездо глухаря” и “Бешеные деньги”, который поставил Андрей Миронов. С Андреем мы были в очень добрых, приятельских отношениях. Сколько раз на гастролях сидели вместе, разговаривали, выпивали. Конечно, была определенная дистанция, но она казалась естественной. Андрей был очень веселым, остроумным, шутил по любому поводу. В этом была его суть. Но при этом к нам, к себе, к нашей профессии он относился с большой строгостью и ответственностью. Андрей не терпел поверхностного состояния, требовал от актеров только полной отдачи, потому что и сам был трудоголиком. Всегда стремился к чему-то новому, ему было важно найти для себя другое амплуа. Сначала он даже сам взялся играть главную роль в “Бешеных деньгах”, сыграл несколько спектаклей, но потом все-таки позвал меня. Естественно, я даже не пытался подражать Андрею, мы с ним совершенно разные по амплуа. К сожалению, в какой-то момент нам с Таней пришлось уйти из театра — и мы с Андреем стали видеться реже.
— Почему пришлось уйти?
— Меня крепко невзлюбил главный режиссер театра, Валентин Плучек. Таня была его любимой актрисой, а тут пришел откуда-то непонятный дядька и вдруг увел ее у него. Сначала он меня вывел из труппы, потом перевел на разовый договор. Наконец мое терпение лопнуло — и мы с Таней решили уйти. А на все мои роли пришел папа Сережи Безрукова — Виталий. С тех пор я в Театр сатиры — ни ногой. Только один раз, в 2005 году, пришел на церемонию прощания со Спартаком Мишулиным. Правда, попал в жуткую пробку. Пришлось оставить машину и идти пешком, и, когда я дошел, гражданская панихида закончилась и Спартака Васильевича уже выносили из здания. Так что порог театра я так и не переступил.
— А на прощание с Андреем Мироновым вы разве не пришли?
— Мы с Таней отдыхали в Сочи, когда это случилось. О смерти Андрея услышал по радио, кажется, по “Маяку”, и собрался сразу же лететь в Москву. Но стоял конец августа, отдыхающие возвращались из отпуска, билеты в кассе достать было невозможно. Тогда же еще Анатолий Папанов скончался буквально десятью днями ранее. С Анатолием Дмитриевичем у меня тоже были замечательные отношения. Я играл его зятя в скандальном для своего времени спектакле “Гнездо глухаря”, в котором впервые на московской сцене мы показали жизнь советских министров. Знаете, если подумать, сколько уже моих товарищей ушло, страшно становится. Скоро будет год, как с нами нет Шуры Абдулова, с которым я дружил 33 года…
— Вы общаетесь с его женой Юлией?
— Недавно созванивались, хочу приехать, посмотреть на их дочку Женечку. Я видел ее всего два раза.… Хочу маму Шуры повидать, Людмилу Александровну.
— Как она себя чувствует?
— Вроде бы ничего. Хотя ей было очень тяжело. Это всегда страшно, когда дети уходят раньше родителей. О ней не забыли, ей постоянно звонят, предлагают свою помощь. Все это хорошо, но сына ей уже не вернуть...
“Все шло по спирали вниз”
