Смешно, но, позвонив для аккредитации, я спросил: “Это тот самый форум — единороссовский?” На что мне загадочно ответили: “Раньше — да, мы были под ними, а нынче стараемся так себя не позиционировать, как бы отдельно”. Ну, раз “как бы” — в добрый путь, у нас все должно быть чуточку понарошку. А то жить неинтересно.
Задал тему “стола” (кстати, стол стоял посреди огромного бывшего шоколадного цеха, стены которого до сих пор пахнут какао) великий и ужасный Марат Гельман:
— Сейчас сильно поменялся контекст обсуждения культурных перспектив. Если раньше говорили о кризисе, то теперь — исключительно о модернизации. Ведь всем ясно, что сфера культуры самая архаичная. Она сопротивляется любому изменению, находя для этого свои доводы.
И Марат привел пример, как в ЦДХ стал свидетелем сборища уважаемых русско-советских скульпторов, которым, по его мнению, вся эта модернизация вовек не нужна, “они думают, как распределять мастерские, какой им дадут заказ” — в общем, люди “прежнего времени”. И как вывод: подобные настроения “похоронят модернизацию страны в целом”.
Что делать? Гельман предложил поразмыслить: модернизировать ли уже имеющееся Министерство культуры или строить параллельно нечто новое, альтернативное? Ведь просто взять и поменять министра на нового — мало что даст, эта проблема совсем иного уровня: как скажут позднее, надо менять людям мозги.
Откуда деньгам взяться? “Средств, — возмущается Гельман, — что выделяются сегодня, не хватает, даже чтобы латать дыры. Это связано с тем, что культура находится в ряду благотворительности, социалки: условно говоря, есть промышленность, экономика, внешние дела, а есть пенсионеры, дети, больные и культура. Мы в этой зоне! Понятно, что никогда не сможем выиграть конкуренцию, — государственный муж всегда скажет: лучше я спасу больных, помогу детям, повышу пенсии, чем дам денег на какой-то там фильм!”
Итак, Гельман предложил “перетащить сферу культуры в сектор, в котором ты вкладываешь и получаешь обратно”. В Перми, мол, эксперимент “перенесения” уже дал эффект: “Надо получить эти дополнительные деньги и настаивать на том, чтобы их не давать Министерству культуры, а создать под это новый большой проект-план. Недавно запущенная идея Сколково (русская “Кремниевая долина”) — идея правильная! Что вы обо всем этом думаете? С Минкультом или без него? Как модернизировать искусство? Когда мы построим новую ситуацию?”
Сначала собравшиеся не поняли, что от них хотят, и начали себя рекламировать: “я и моя роль в…”. Гельман осек: “Пожалуйста, 50% — о себе и 50% — по делу!”
Елена Зеленцова немного наехала на Минкульт, сказав, что эту систему непременно надо модернизировать: “Не могу удержаться от такой нападки. Сейчас праздновали юбилей Чехова, и только в Таганроге бюджетами разных уровней выделили на это празднование 1 млрд. Это так мы стимулируем творческое развитие молодых?” Иосиф Бакштейн, напротив, за Минкульт вступился: “Московская биеннале на три четверти спонсируется Министерством культуры!”
Кирилл Серебренников: “Многие мои друзья очень просят, чтобы я не участвовал в этом форуме, считая, что это “потемкинская деревня”. Но если есть шанс, что будет услышано хоть что-то, что мы тут говорим, — в моем приходе сюда есть какой-то смысл. Но надо помнить, что это лишь разговор о культуре, а не сама культура. Власть предпринимает достаточно конкретные шаги: с одной стороны, поддерживает массовый кинематограф и делает шаг в сторону массового потребителя, потому что ей это также нужно. С другой стороны, допустим, премьер-министр Путин жмет руку выдающемуся рэп-исполнителю Роме Жигану, автору патриотического рэпа, этим самым как бы тоже давая некий приоритет направления. А как же быть нам? Нам надо сделать все возможное, чтобы то, чем мы занимались, стало нужным людям. А то умные программы есть, но вы посмотрите, кто сидит в президентском Совете по культуре, глядя на их имена, я понимаю, что никакой модернизации в культуре не будет!”
В итоге обсуждения фантаст Сергей Лукьяненко всех окончательно утешил: “Для подавляющего большинства граждан культура не важна в принципе. То есть неважно то, то мы тут под культурой разумеем, — культуру высокую, фестивальную, экспериментальную. Для большинства важна массовая культура — некий повседневный черный хлеб, эрзац. С этим надо смириться: так было всегда, так есть везде. Этот фон потребляет 90% населения. И именно этой сфере модернизация нужна в первую очередь. Изменений в ней можно достичь достаточно легко. Хотя большинство здесь сидящих к такой культуре и не снисходит”.
