Огненная копна волос. Экстравагантное платье с декольте чуть ли не до пупка, кокетливо прикрытое кружевами. И безуминка во взгляде. Таню Стрельбицкую ни с кем не спутать — она из тех, кто не прячет свою индивидуальность в типовой костюм. Ее кредо в жизни, на сцене и в живописи — предельная откровенность. Именно поэтому, видимо, она всегда пишет пальцами — чтобы тактильно прочувствовать своего героя, проникнуть в его душу, дотронуться до его сущности. И, кажется, поэтому ее так увлекли судьба и творчество одной из самых противоречивых фигур ХХ века — Пьера Паоло Пазолини. Поэта, писателя и режиссера. Коммуниста, атеиста и гомосексуалиста. Чьи фильмы осуждали и награждали, запрещали и превозносили. И чье жесткое убийство до сих пор остается одним из самых громких преступлений ХХ века...
…Искореженные, переплетенные тела. Кричащие перекошенные глотки. Безумные глаза навыкате. Они вырываются из гремучих ярких красок, варятся в своей страсти и боли. Это мир Пазолини, каким его увидела Стрельбицкая. Перед нами будто живописные иллюстрации к последней и самой скандальной картине режиссера «Сало, или 120 дней Содома»: фильма, запрещенного из-за обилия сцен насилия и извращенных сексуальных актов сразу после убийства его создателя, а через несколько лет разрешенного и признанного произведением искусства кассационным судом. На полотнах (так удачно размещенных в пространстве галереи ее директором Виталием Копачевым) читается тот же символизм, что и вкладывал в свою картину Пазолини: зритель проходит те же адовы круги, что и измученные фашистами герои «Сало». Одна сцена — каша из человеческих тел, чьи пальцы напоминают пламя — словно ад. Другая — замаринованные в черноте безжизненные туши — чистилище. И третья — ангел, пролетающий над обнажившей свое причинное место женщиной, — странный и неестественный (но на фоне остального определенно) рай. В центре «божественной комедии» от Стрельбицкой сам Пазолини: его бело-фиолетовое лицо безэмоционально, строго, но зеленые глаза горят красными огоньками...
— Пазолини — предельно честный художник, — говорит Стрельбицкая. — Буду говорить прямо: думаю, он задавался вопросами — почему я люблю мальчиков, зачем мне это дано? Это его боль. Страдание. Ломка. Он любит вопреки общепринятым нормам, но говорит и пишет об этом. Меня всегда будоражила его откровенность. Это гений, который не открыт.
Открыть столичной публике неизвестные страницы творчества Пазолини Стрельбицкая намерена в этом году: репетиции спектакля «Солнечные мальчики» идут полным ходом. Многие картины — сцены из этой трагической пьесы, созвучной по сюжету «Царя Эдипа». Моделями для них стали задействованные в постановке актеры, например Олег Дуленин. С ним мы разговорились о загадке смерти Пазолини — версий много: от изощренного самоубийства (версия друга режиссера Джузеппе Дзигайна) до мести коммунистов (последней придерживается любовник Пазолини Джузеппе Пелози, осужденный за его убийство и отказавшийся от своих показаний в 2005 году). «Не знаю, мог ли Пазолини срежиссировать свое убийство — слишком уж оно жестокое, чтобы поверить в то, что его можно придумать. Я скорее придерживаюсь мнения, что свою роль мог сыграть роман «Нефть», посвященный государственной нефтегазовой компании — как раз над ним работал Пазолини», — озвучил свое мнение Олег. Для автора выставки причины смерти Пазолини не так важны (хотя она считает, что скорее он бессознательно искал смерти), значительней всего его идеи, его взаимоотношения с миром.
— Он ходил по лезвию бритвы, лез на рожон — я такая же, — говорит Таня. — Каждая картина здесь — реальность, грань того мира, куда движется человечество. Мы можем плодиться, жрать, зарабатывать, погрязать в бытовухе. Но я, конечно, хочу перетянуть одеяло на сторону мыслящих, как и Пазолини.
«Мыслящие» на выставке «Мой Пазолини» в отдельном зале. Здесь портреты, родившиеся в период работы Стрельбицкой над спектаклем «Солнечные мальчики». Главное, что отличает портреты (как обнаженные, так и одетые), — это глаза. Большие, глубокие, часто печальные. Самые бесконечные, кажется, у театрального обозревателя «МК» Марины Райкиной. От них не отрывают даже сочные формы Натальи Бочкаревой (Даша Букина из сериала «Счастливы вместе» играет в «Солнечных мальчиках»), изображенной на соседнем полотне.
Все полотна объединяет главное — неистовая экспрессия, с которой творит и живет Стрельбицкая. Мучительная, всепоглощающая, какая была и у Пазолини. Такие холсты не повесишь над диваном — и не надо. «Несахарная выставка получилась», — точно определил ее характер Виталий Копачев.
