Добротная пьеса о вечных женских проблемах – о любви и зависти, о желании и невозможности быть любимой, о попытках и неумении создать семью, о конфликте отцов и детей (в данном случае, матерей и дочерей). Все так и, вроде бы, в долгоиграющей перспективе актуально, – тем более, что в современной России еще ни один «нац.проект» с подзаголовком «семья» толком так и не был реализован. Где-то, когда-то, где-то там, за порогом, за горизонтом, прекрасно-манящая жизнь, - знают герои. Где-то там, где нас нет.
Собственно говоря, «Три сестры» почти о том же. О желании и неспособности. Более того, трио Екатерина Унтилова – Анна Геллер – Светлана Строгова повторяется и в «молодежных» «Трех сестрах», мизансцены мало чем отличаются – что закономерно приводит зрителей к сходному финалу. Минимализм сестер русских, воплощенный еще в 2005 году, обретает кульминацию в сестрах испанских: краски ярче, контуры четче, темпоритм – стремительней, фразы ролей – резче. Ну и 2014-й год, конечно, стремительнее года 2005го. Вообще, следует отдать должное художникам: редко кому удается избежать постмодернистского крена в нелегком деле изображения испанских штампов на современный лад.
Первая сцена спектакля – плачущая по умершему возлюбленному и, одновременно, хозяину, служанка. Последняя – мать целится едва ли не в дочь. Вероятно, осознание обладания убивает человечность. Если обобщать, спектакль этот, в котором проживают мать и пять ее дочерей, – на самом деле об одной женщине в разном возрасте и на разных общественных ролях. Никто никогда не знает, в какое чудовище на роли замужней матроны превратится шестнадцатилетний ангел в кружевах. Никто никогда не знает, кто кем станет, если получит власть, а еще – если исполнятся желания.
В тексте пьесы, которую Лорка написал в 1936 году, отмечено, что все события реальны, а воспроизводит их автор с документальной, фотографической точностью.
Можно долго задаваться вопросом, почему Семен Спивак, как руководитель театра, решил поставить фотографически точную семейную драму именно сейчас; а еще можно утешать себя ответом, что классика – это на все времена, но:
Глядя на сцену и сжимаясь от отвращения перед ненавистью, мы смотрим на то, как почти убивают друг друга близкие родственники, любящие друг друга люди. Они вроде бы и созданы Творцом для разнообразия, но этот же Творец распорядился их жизнью так, что суждено им жить вместе и умереть вместе. Это неизменно, и это – обратная сторона их любви. Но вместе им – плохо.
Все как в современной России.
