Неофициальная, не зафиксированная в справочниках и энциклопедических словарях история литературы продолжает воссоздавать себя — в устных преданиях и фольклоре, фонтаном бьющем на официальных и неофициальных писательских встречах в Большом и Малом залах ЦДЛ и за столиками его знаменитого ресторана. Кое-что из услышанного я записываю — дабы имевшие место любопытные (и немаловажные!) факты и байки не канули в вечность забвения.
* * *
Евгений Рейн рассказал: в Ленинграде он повез Анну Ахматову к кардиологу. Возле кабинета врача в очереди томились люди. Много людей. Плохо чувствовавшая себя Анна Андреевна ждать была не в состоянии. Рейн вошел в кабинет и попросил:
— Вызовите ее, пожалуйста, прямо сейчас.
Врач стал мяться:
— Неудобно. Перед другими пациентами…
Рейн предложил:
— Назовите ее фамилию. Ее знают и любят. И пропустят. Никто не возмутится и не обидится.
Врач согласился.
Через некоторое время в коридор выглянула медсестра и громко крикнула:
— Лохматова! Пройдите на прием!
* * *
Писатель Владимир Тихвинский (автор романа “Свет на горе”) внешне походил на Карла Маркса — такого, каким его изображали на плакатах и в учебниках истории советской поры: окладистая кучерявая борода, светлый устремленный в будущее взгляд ясных глаз. Володю (я был с ним на “ты”) часто спрашивали, знает ли он об этой похожести. Он отвечал:
— Еще бы. Иду в ЦДЛ. Навстречу — сильно нетрезвый гражданин. Пристально посмотрел на меня и говорит: “Это ты, что ли?” Отвечаю: “Я”. А он: “Фридрих, дай закурить…”
* * *
В гостях у Генриха Боровика собрались Чингиз Айтматов, Габриэль Гарсиа Маркес, чуть позже приехал Евгений Евтушенко. На нем был дивный пиджак кремового оттенка. Да еще в черную точечку. Зная слабость поэта к экстравагантным нарядам, все стали восхищаться и спрашивать, где Евгений Александрович такой пиджак взял. Е.А. польщенно пояснял:
— Он из страусиной кожи…
— А что за черные точечки?
— Тут были перья, их выщипали.
— Это зря сделали, — сказал Маркес, — надо было перья оставить, ты выглядел бы еще эффектнее.
* * *
Выдающийся чтец, наш ныне здравствующий современник Рафаэль Клейнер, рассказал, как другой знаменитый чтец, Дмитрий Журавлев, позвонил Александру Твардовскому и сказал:
— Александр Трифонович, хочу подготовить программу по вашей поэме “Страна Муравия”…
— Ну? — сказал Твардовский.
— Мне она очень нравится. Такой предоставляет артисту диапазон…
— Ну? — сказал Твардовский.
Журавлев стал рассказывать, какой он видит эту новую сценическую программу, и все спрашивал Твардовского его мнение. Наконец Твардовский не выдержал:
— А если б я уже умер и меня не было в живых?
* * *
Евгений Рейн рассказал: когда скончался Иосиф Бродский (это произошло в Америке), тело поместили в морг, находившийся неподалеку от дома, где поэт жил. Морг состоял из двух залов и общего вестибюля. В одном зале для прощания был выставлен гроб с нобелевским лауреатом, в другом — лежал влиятельный представитель мафии. Вокруг мафиозо собрались типичные представители клана: в черных одеждах и золоте, карманы оттопырены оружием.
Вдруг подкатила кавалькада черных бронированных лимузинов. Из машин повыскакивали люди в черном и сгрудились вокруг главного авто. Из него не спеша появился Виктор Степанович Черномырдин, он был с визитом в США, побывал по делам в ООН и хотел отдать дань уважения почившему великому представителю литературы.
На Черномырдине было длинное кашемировое пальто, сияли часы, запонки и перстень. Стоявшие в вестибюле представители коза ностра невольно попятились и почтительно склонились перед столь внушительной фигурой. Затем один из них, справившись с трепетом, сделал шаг вперед и с максимальной учтивостью и сердечностью в голосе произнес:
— Колонеле, просим оказать уважение и подойти и к нашему усопшему тоже, он не уступает вашему…
