Дэвид Йейтс вовсе не похож на режиссера. На кого угодно, но только не на главного на съемочной площадке. К тому же он обладает весьма тихим голосом, очень мягкими манерами и истинно британской сдержанностью — от него не дождешься хлестких выражений или острых шуточек. Несмотря на все вышесказанное, Дэниел Рэдклифф признался, что именно с Дэвидом Йейтсом ему было тяжелее всего работать, а ведь это уже пятая часть поттерианы. Да, речь идет о выходящей в прокат пятой части фильма — “Гарри Поттер и орден Феникса”, а Дэвид Йейтс — именно тот режиссер, которого меньше всего ожидали увидеть на съемочной площадке волшебной саги. Да он и сам не ожидал, о чем и рассказал в эксклюзивном интервью “МК” незадолго до премьеры фильма.
— Я был очень, очень удивлен. Вы, конечно, знаете, что до этого я работал только на телевидении. Но для меня, конечно, съемки “Гарри Поттера” были очень заманчивым предложением. Хотя бы потому, что всем нам интересно, что скрывается за привычными вещами. А в книгах Джоан Роулинг реальность очень тесно и очень правдоподобно переплетается с миром волшебников.
— Каковы были ваши впечатления от пятой книги?
— Я прочитал ее и… ничего не понял. Кто? Что? Зачем? Что происходит вообще? Тогда я взял предыдущие четыре и прочитал их все, от начала до конца. Пятая мне показалась намного мрачнее предыдущих. Кроме того, она более нервная, что ли… Гарри взрослеет, он уже не тот милый мальчик из предыдущих фильмов, у него тот самый период в жизни, когда надо утвердиться. И мы сами прошли через этот штормовой возраст. Именно это нервное напряжение мы и хотели отразить. И, конечно же, мрачность, которая есть в самой книге.
— Некоторые режиссеры, которым предлагали снять эту часть, отказались потому, что “Гарри Поттер” — марка, и сложно сделать что-то оригинальное…
— Нет, я не могу с этим согласиться. Я был абсолютно свободен. И я понимаю, что до меня фильм снимали совершенно другие режиссеры, со своим собственным видением, со своим почерком. Но никто не указывал, что мне делать. Напротив, мы много беседовали с продюсерами, искали решения сцен, я общался с актерами — мы обсуждали причины поступков их героев.
— В любом случае у вас не было простора, актеры уже известны…
— Да, но какие это актеры! Я обожаю Филча, например. Это потрясающий образ, и моя любимая сцена, где он стоит после фейерверка, устроенного братьями Уизли, среди обломков табличек с приказами Умбридж, и у него дымятся волосы. Я обожаю Алана Рикмана и не могу дождаться съемок следующего фильма — там у него роль будет больше. Мне посчастливилось — я участвовал в выборе девочки на роль Луны Лавгуд, и считаю, что нашел прекрасную кандидатуру — Эванну Линч, и до сих не перестаю удивляться ее таланту. Так что я получил от работы огромное удовольствие.
— Кажется, вы едва ли не первый режиссер поттерианы, который показывает Лондон красиво…
— Да, я очень хотел сделать эту сцену, где волшебники летят над Темзой, мне вообще кажется, что это очень английская сцена… Мне говорили: “Но в книге ведь нет этого!” “Ну и что, будет здорово, если волшебники пролетят над Темзой”, — отвечал я. В итоге мы сняли эту сцену, хотя она, конечно, была не из дешевых и к тому же сложная в исполнении.
— Вы уже решили, в каком ключе будет следующая часть фильма?
— Секс, наркотики и рок-н-ролл. Не буквально, конечно, но там больше эмоций. К тому же терзания Гарри уходят на второй план, и на первый выходят его друзья — комический роман Рона с Лавандой, начало романа Рона и Гермионы.
