Ретроспектива творчества того или иного режиссера обычно дело сугубо личное: самого художника и тесного круга его друзей и поклонников. Ретроспектива же фильмов Андрея Кончаловского, что проходит в эти дни в Москве, — совсем другое дело. На торжественном ее открытии в “Октябре” глянцевой публики собралось не меньше, чем на иных громких премьерах. Здесь переговариваются актеры Александр Домогаров с Андреем Смоляковым. Там активно улыбается популярная ныне пара Сергей Жигунов и Анастасия Заворотнюк.
Не пропустило такое событие и обширное звездное семейство Андрея Кончаловского: самым первым к Юлии Высоцкой, скучающей в VIP-зоне с черным ноутбуком на коленках, присоединился сын Андрея Сергеевича — Егор Кончаловский.
— Я всю жизнь присутствую на своеобразной ретроспективе своего отца, — рассказал Егор “МК”. — По многу раз смотрел все его фильмы, знаю их покадрово, мог переводить его американские картины, даже когда еще не знал английского языка. К его фильмам можно относиться по-разному, но каждая его картина — событие и произведение искусства, при этом совершенно в разных жанрах. Если все их выстроить по порядку, то можно увидеть развитие философской мысли моего отца.
— Наверное, выход каждого фильма Андрея Сергеевича связан с каким-то событием и в вашей жизни...
— “Первый учитель” тесно связан, потому что я родился в процессе работы над ним. А так меня с самого детства окружал кинематограф моего отца. Будь то эскизы художника, фотографии или выброшенные в ведро ненужные обрезки пленки с обнаженной Леной Кореневой.
— У вас есть любимый фильм вашего отца?
— Их несколько, и время от времени они мне нравятся больше или меньше. Это “Романс о влюбленных”, “Сибириада” и “Поезд-беглец”. Но, например, “Дворянское гнездо” или “Стыдливые люди” я уже очень давно не видел. А вот недавно пересмотрел “Гомер и Эдди”, который когда-то оставил меня равнодушным, и он мне очень понравился.
— Свою ретроспективу пока не планируете?
— У меня всего шесть неполных картин, так что она получится слишком коротенькая. Вот еще чуть-чуть поработаю и, даст бог, заслужу такое право.
Следующим в фойе кинотеатра показался Никита Михалков и мгновенно собрал вокруг себя всех фотографов и гостей. Вскоре появился и главный виновник торжества — Андрей Кончаловский. Приняв поздравление от младшего брата, Андрей Сергеевич поспешил к сыну и молодой жене в VIP-зону. Юлия Высоцкая в шутку пожаловалась именитому мужу на Егора: “Он надо мной издевается! Говорит, ему больше лет, чем мне!”
— Ретроспектива — это не новый виток карьеры, это попытка суммарно взглянуть на деятельность человека, — рассказывал в это время “МК” Никита Михалков. — Если вы хотите знать мои ощущения, то на моей премьере я более нервный, потому что многое зависит от того, как она пройдет. А на просмотрах чужих и даже своих я чувствую себя спокойно.
— Ретроспектива Андрея Сергеевича приурочена к его 70-летию. А вы его как-нибудь поздравляли? Наверное, говорили какие-то слова...
— Конечно. Но это же у него было 70 лет, что же я буду вам их повторять? (Смеется.)
— А как дела у вашего фильма “Утомленные солнцем-2”?
— Продолжаю снимать. Уже проделана внушительная работа, но конец еще не близко.
Фильмом — открытием ретроспективы стала одна из американских лент Андрея Сергеевича, “Поезд-беглец”. Это история о двух сбежавших заключенных. Они случайно сели в поезд, оставшийся без управления: в пути от инфаркта умер машинист. Представить картину вышел на сцену сам режиссер.
— Однажды мне позвонил Френсис Форд Коппола с предложением снять фильм по сценарию Куросавы, — рассказывал Андрей Кончаловский. — Я как стоял, так и упал. Оказалось, Куросава написал сценарий этой немного странной истории лет двадцать назад, когда жил в Америке. Потом он с американцами поругался и уехал, а сценарий остался. И Коппола не придумал ничего лучше, как предложить мне — молодому, никому тогда не известному режиссеру.
Я поехал к Куросаве в Токио. Мы сидели у него на кухне, из окна была видна Фудзияма, и Куросава сам приготовил суши. Куросава, Фудзияма и суши вместе — это какой-то поп-арт, это невозможно. И тут он достает водку “Столичная”, которую очень любил... Короче, когда мы выпили с ним грамм шестьсот, Куросава начал говорить, что Ленин — хороший человек. А я, выросший при социализме, ему возражал: мол, попробуй в такой стране хотя бы один худсовет пережить. Тут повисла страшная тишина. И когда я все-таки снял “Поезд-беглец” и привез его в Токио, Куросава даже не пришел посмотреть. Вот так на политической почве мы разошлись с этим по-настоящему великим человеком и режиссером.
