В понедельник, 10 декабря, в нью-йоркской “Метрополитен-опера” состоялась грандиозная премьера оперы Сергея Прокофьева “Война и мир”. Лишь случайность помешала нашему собственному корреспонденту в США выйти на сцену этого прославленного театра хотя и в скромной, но тем не менее важной роли статиста.
Что общего между “Метрополитен-опера” и пресвитерианской церковью Доброго пастыря в Верхнем Вест-Сайде Манхэттена? Не только то, что божий храм тоже лицедейство. Дело в том, что дорога на сцену “Мет” лежала через алтарь Доброго пастыря. В этом я мог лично убедиться в один из последних дней октября.
В церкви собралось огромное количество мужчин разного возраста — пожилых и молодых — и разных профессий: психиатры и мусорщики, врачи и швейцары. Они пришли к Доброму пастырю не для того, чтобы молиться, а для того, чтобы притворяться. Нет, не верующими, а солдатами русской и французской армий начала XIX века. Здесь проходила отбор статистов для прокофьевской оперы.
“Война и мир” — эпическая опера, потребовавшая от “Мет” эпических усилий. По своим масштабам она превзошла все, что когда-либо ставилось на сцене этого оперного театра, крупнейшего в США. Вот вам, как принято говорить, сухая статистика цифр: 1200 костюмов, 52 солиста, поющих 68 ролей, 118 хористов и хористок, 41 танцор, лошадь, собака, козел и даже четыре курицы. И, наконец, 250 статистов. В тот день, когда я посетил церковь Доброго пастыря, отбирали 160 статистов.
Люди, пожелавшие потолкаться на сцене “Мет”, пришли сюда по зову сирен сайтов, рекламы и листовок, распространявшихся по всему Нью-Йорку. Они пришли, чтобы временно стать под знамена армий Наполеона и Кутузова. И были они не столько любителями военных игр, сколько меломанами. Сыграть на великой сцене “Мет” хотя бы в роли статистов было их заветной голубой мечтой.
Семидесятилетний Леонид Левингарт пришел в церковь со своей супругой Флорой. Скоро они сыграют золотую свадьбу. Он зубной техник из Бруклина, ныне вышедший на покой.
— Я большой поклонник Толстого, а кроме того, я родился в Москве, — объяснял бывший зубной техник свои права на место статиста.
Психиатр Говард Гилман родился не в Москве, зато он почти что профессиональный статист. Он выступал в этом качестве в более чем дюжине постановок “Мет”.
— Такие, как я, статисты со стажем делают это не из-за денег. Какие это деньги — 20 долларов за один акт! — говорил психиатр. — Но что может сравниться с ощущением пребывания на оперной сцене, да еще “Мет”!
— А вы читали “Войну и мир”?
— Разумеется. И даже вновь просмотрел перед отбором. 1400 страниц в мягкой обложке!
В ходе беседы психиатр все-таки признался, что “Войну и мир” от и до он так и не смог прочитать.
Как проходил отбор? Статистов выстраивали по стойке “смирно”, а затем заставляли маршировать по команде 36-летнего Саши Семина. Саша тоже родился в Москве. Прошедший на родине предков военную муштру, он сейчас применяет свои знания для отбора статистов. Сам же он суперстатист. Он следит за выправкой соискателей, как они поворачиваются, как держат стойку, носки, руки, проверяет.
У каждого статиста на груди был стикер с порядковым номером. После того как Саша гонял их на церковном плацу, номера прошедших его чистилище выкрикивались, и счастливчики переходили в другое помещение, где с них снимали мерку для костюмов — кому русских гусар, кому — французских драгун.
Статисту №16 не повезло. Он попал в отбраковку. Им оказался бывший зубной техник из Бруклина Леонид Левингарт.
Мне повезло больше, чем зубному технику из Бруклина. Саша Семин отобрал меня на роль французского солдата легендарной старой гвардии Наполеона Бонапарта. Но и мне не повезло. Срочные дела позвали меня в Москву, и поэтому дальше примерочной я не пошел. А жаль. Был бы я 10 декабря первым и единственным русским журналистом, выступившим на сцене “Мет”!
