— Я считаю, что пою я намного лучше, чем говорю, — сказала Земфира сразу после показа музыкального фильма “Зеленый театр в Земфире”. Режиссером картины в титрах указана Рената Литвинова. Но разговор с обеими по окончании просмотра, устроенного в камерной обстановке — для нескольких кино- и музыкальных критиков, позволяет сделать вывод, что это все же их совместное творчество. И для продюсеров это эксперимент — они до сих пор даже не подсчитали бюджет фильма и не собираются его переводить из цифры в пленку, а значит, будут показывать только в залах, где есть соответствующее оборудование.
К сожалению, фильм не успел ни на Берлинский фестиваль, ни в Роттердам. Он еще, по сути, не закончен — нам его показывали еще даже без цветокоррекции.
Фильм про Земфиру снимали одновременно десятью камерами. Монологи Земфиры снимал Олег Лукичев (“Гарпастум”, “Путешествие с домашними животными”). Главный оператор — Сергей Мачильский (“В движении”, “Свои”, “Связь”) — набрал своих учеников из ВГИКа, и они первый раз снимали фильм-концерт.
— Мы принципиально не брали людей из телека, они все испорченные, — сказала Рената.
Но отсюда были и свои трудности: периодически кто-то из молодых операторов застывал от счастья, слушая концерт и забывая работать. Режиссер очень злилась, поскольку второго дубля не могло быть по определению, и забивала эти провалы чем могла при монтаже.
— В процессе монтажа я влюбилась в зрителей, — продолжала Литвинова. — Один там все время играл на барабанах. А второй танцевал и постепенно раздевался. Под конец был совсем голый — ну трусья остались. Теперь хочу его найти. Я влюбилась в этого парня издалека.
В фильме есть несколько роликов, записанных телефонами, — режиссер нашла их в Интернете и поблагодарила в титрах как “моих безымянных операторов”.
— Мне очень нравится видео с телефонов. Иногда я думала: зачем мне десять камер? Когда так человек снимает на телефон — и это круто, и я не могу оторваться. Я когда эти фрагменты вижу, то сижу и практически плачу. Не знаю, передалось ли это, что я так проникновенно…
На самом деле это состояние режиссера видно, и оно передается залу — особенно в самом начале и в финале фильма.
Первые кадры: Земфира подплывает на катере по Москве-реке к Зеленому театру и сразу — в какой-то гримерке, нетронутой ремонтом со времен СССР, — ее обследует врач: у певицы проблемы с голосом. Сама Земфира видела их с Ренатой фильм на большом экране первый раз и была слегка ошарашена от созерцания себя во весь экран. Причем если песенная часть ее устроила, то что касалось их разговоров-монологов, тут она еще не определила своего отношения: “Эти мои монологи — самое тяжелое с психологической точки зрения. Мне их смотреть-то не очень приятно”.
• Когда моей маме надо что-то выбрать, она ориентируется на мнение большинства. Я поступаю ровно наоборот.
• Я недовольна всем. Мне угодить очень сложно. Я недовольна собой. Я недовольна музыкантами. Я недовольна публикой.
• Когда ко мне кто-то подходит на расстояние 50 сантиметров… Как?! Когда каждый сантиметр завоевывается годами. Когда ты можешь подойти рядом и постоять тихонько — вот признание в любви.
• Я влюбляюсь в талант, в ядро какое-то… Не в красоту.
• Я боец. Я не прошу помощи. Я прошу мне не мешать.
• Я знаю, что я на своем месте. И в этом моя самая большая правда и сила. Я буду петь долго.
И после фильма больше всего вопросов вызвали, конечно, ее монологи. Земфира не поддавалась на провокации:
— Ваш вопрос в том, что мы впали в конце в пафос? Но если есть в человеке пафос, то куда его деть? Это немножко такая правда. У нас же принято быть непафосным, таким холодным.
У “МК” были другие вопросы:
— Рената, то, что вы робели перед Земфирой, когда записывали ее монологи, это получилось случайно или это такой специальный ход?
— Это я просто так монтировала — в диком почтении к исполнителю. Конечно, многие вещи я, может быть, оставила б, но мы посовещались и… (Глубокий вздох.) Но, конечно, Земфира…
Земфира отбирает микрофон у Ренаты:
— Где там была робость? Там Ренатиного лица не видно. Если вы про голос, то он звучит там всего, по-моему, трижды, вы услышали в нем робость? Я помню прекрасно процесс записи монологов — никакой робости там не было.
— Я даже там наезжать на нее в конце стала, — подхватывает Рената без микрофона.
— А мне показалось, что Земфира в этих монологах наступает, когда слышит вопросы, а Рената защищается.
Земфира нападает:
— Это у вас сложилось такое мнение из этих нескольких огрызков?
Рената, словно размышляя вслух:
— Вам стало меня жалко, что ли? Мне кажется, я там за кадром даже наезжала на нее: “Ну че ты вообще о себе думаешь?!” Да я не робела на самом деле. Просто есть почтение огромное.
— Рената, получается, для вас как для режиссера в этом случае мнение актрисы имело значение? Режиссер же должен быть тираном на площадке.
— Нет, если б я тут тоже не была диктатором, то и картина б не получилась.
— Но мы изначально поделили обязанности, — продолжает за Ренату Земфира. — Я занималась звуком, а Рената как режиссер занималась фильмом. И я не могу пожаловаться на какие-то неудачные кадры — все очень щадяще смонтировано: Рената монтировала так, как монтировала бы саму себя. Что касается монтажа, у меня не было претензий. А что касается монологов, то я поняла, что буду очень субъективна и не могу вмешиваться в этот процесс.
...Финал: Земфира стоит в кулисах между ящиками с аппаратурой и смотрит на салют. Иногда непроизвольно вздрагивает от особенно громкого залпа. Салют все не кончается. Земфира все не уходит. После показа она попросила Ренату эту часть сократить. Рената хочет положить здесь титры. Если они это сделают, искренности в фильме станет намного меньше.
* * *
Так увидела фильм и происходящее после него кинообозреватель Елена Ардабацкая. А вот как взглянул на это музыкальный критик Илья Легостаев.
Фильм режиссера Литвиновой “Зеленый театр в Земфире” не только перевел ее отношения с рок-дивой из плоскости “желтых” сплетен в нечто более одухотворенное, но и стал новым шагом в подходе к производству музыкального видео.
Дюжина хитов, десять камер, несколько тысяч зрителей, богатая пиротехника, пафосные монологи самой Земфиры и любительские съемки при помощи телефона. Примерно так и делаются концертные фильмы, но… “Все, конечно, могло быть иначе, если бы не эти аранжировки”, — поет артистка и, возможно, помимо своей воли отражает главную суть своего концерта. Имеет место масса тонкостей, приятных слуху и зрению. Все песни буквально вывернуты наизнанку: там, где раньше был гитарный рок, теперь звучит махровое диско, жалостливая дворовая песня вдруг становится настоящей псходеликой, и все в таком духе. Съемка тоже совсем не российская.
“Я настоящий дилетант в этом деле, — признается Рената. — Но я специально ничего не смотрела. Зачем? Наши телеконцерты — сплошное уродство, там не снимают, а тыкают в ПТС. А до иностранцев все равно не дотянуться. Сейчас Скорцезе снимает музыкальный фильм, так у него каждый оператор “оскароносец”. Лучше уж пропагандировать свое дилетантство”.
Впрочем, режиссер явно кокетничает. Она сознательно пошла на более долгий и дорогой монтаж, чем это принято при производстве такого рода продукции.
“Здесь нет дублей, и сталкиваешься с тем, что тебе приносят конечный результат, — сетует г-жа Литвинова. — То оператор заслушался, опустил камеру и две песни снимал пол, то какой-то жирный дядька лезет в кадр. Я этого толстяка просто возненавидела. Чтоб он похудел”.
Что касается Земфиры, то ей, конечно, худеть уже некуда. Но, несмотря на это, выглядит она на экране свежо и по-хорошему загадочно. А уж сколько нежности Рената вложила в крупные планы своей актрисы. Прямо не крупняки, а живописные полотна.
“Я так к этому еще не привыкла, — поведала Земфира “МК”. — С одной стороны, конечно, приятно смотреть кино про себя, с другой — как-то неудобно”.
“Меня всегда смущали люди с гладкими лицами, — продолжает Земфира тему внешности уже с экрана. — Я вот не парюсь по поводу старения. По-моему, я с годами только лучше”. Вполне уместное замечание от девушки 29 лет от роду.
Дальнейшая судьба картины не совсем ясна. Ее хотят отдать в кинотеатры, но лишь в те, где есть условия для цифрового показа. Так что массовый зритель скорее всего увидит “Зеленый театр в Земфире” лишь на DVD. Но стоит отметить, что сам проект изначально не выглядит коммерческим. Такие фильмы делают для отметки в резюме, и всем, кто участвовал в съемках, стыдиться нечего.
