Сколько людей – столько мнений. Эту прописную истину детям прививают при помощи нехитрого трюка – предлагая описать объемную фигуру с разных углов зрения. У кого-то получается "звездочка", у кого-то – кубик. Так и нам, взрослым, необходимо помнить – для объективности необходимо рассмотреть ситуацию со всех сторон. В истории, рассказанной режиссером Питом Тревисом в фильме "Точка обстрела", игры уже не детские, да и углов обзора немного больше.
Ситуация на первый взгляд кажется банальной. Во время антитеррористического саммита организован теракт. Во время приветственной речи американского президента Эштона (Уильям Херт) на многолюдной площади звучат выстрелы. А через несколько минут улики, если таковые и были, уничтожает мощнейший взрыв. Десятки зевак корчатся от боли, отовсюду слышны крики и стоны. Суетится охрана, тщетно пытаясь найти киллера по горячим следам… Так видят теракт операторы новостных каналов. Таким сюжет попадет в эфир. Такой история представится нам с вами за утренней чашкой кофе. А между тем, истина на деле окажется подводной частью айсберга, которая скрыта от простых обывателей.
Отмотаем полчаса назад и посмотрим, как видят теракт сотрудники служб безопасности. Если СМИ гонятся за скандалами, то в интересах спецслужб, напротив – во что бы то ни стало избежать любых казусов. При необходимости, даже ценой собственной жизни. Спецагент Томас Барнс (Дэннис Куэйд) однажды уже спас президента, прикрыв его от пули террориста. И готов сделать это еще раз. Он должен видеть все и даже больше. Кто-то из толпы полез во внутренний карман? Пресечь! Зашевелилась портьера на втором этаже дома на площади? Проверить! И, разумеется, ни на секунду не покидать президента. Кажется, уж кто-кто, а эти бравые ребята в черном видят теракт во всех деталях. Но и это не так! Есть еще телохранители мэра города, зеваки на площади, сам президент и, разумеется, террористы.
Фильм не даст зрителю расслабиться ни на секунду – с каждой последующей историей будет открываться лишь малая толика истины. А в кульминационный момент камера будет переходить на другого персонажа, вызывая невольную реакцию: "Ну вот, на самом интересном месте!" И так до финала, который окажется совершенно непредсказуемым. Обычно в кино время сжимают, пытаясь показать большее. Тревис растянул 45 минут реального времени, чтобы показать происходящее со всех сторон. На ваших глазах черно-белый набросок станет кричащей сочными красками картиной, причем вы будете свидетелем того, в какой последовательности художник кладет краски на холст.
МНЕНИЕ НЕЗАВИСИМОГО ЗРИТЕЛЯ
Дэннис Куэйд замечателен, как, собственно, всегда. Кино держится только на нем. Бесспорно, режиссером выбран весьма неординарный подход. Но после того как одну и ту же сцену смотришь в третий раз (когда посмотрите, вы меня поймете), становится несколько утомительно. Я заметил, как несколько человек вышли из зала кинотеатра – по всей видимости, у них кончилось терпение.
Развязка непредсказуемая, концепция и творческий подход к решению гениальны. Вместе с тем, нельзя не отметить, что режиссер, похоже, является большим фанатом таких картин, как "Ведьма из Блэр" и "Монстро" (я имею в виду эффект любительской съемки). Периодически у меня начинала кружиться голова, когда камера плясала, как сумасшедшая. Складывалось ощущение полного присутствия – словно сам оказывался в центре событий. Кино соберет неплохие деньги после выхода на экраны, но довольно скоро уйдет в небытие.
В целом мне понравилось, если бы не легкое разочарование в финале.
ПРЕСС-КОНФЕРЕНЦИЯ
ПИТ ТРЭВИС, режиссер
– На постере анонсировано восемь точек зрения, в фильме я насчитал всего шесть. Где же еще две?
– Камера "перематывала пленку" шесть раз – это правда. Но для нас куда важнее было показать видение истории различными персонажами. Давайте посчитаем: Сигурни Уивер, Дэннис Куэйд, Форрест Уитакер, Мэтью Фокс, Уильям Херт, Эдгар Рамирес, Эдуардо Норьега, Айелет Зорер. Восемь героев – восемь точек зрения. И эффект "перемотки" был задействован только ради того, чтобы показать, как ситуацию видят эти ключевые персонажи. Надо сказать, что в оригинальном сценарии некоторые истории разделены, в то время как в фильме мы их слили воедино. Чтобы вам не приходилось слишком часто обращаться к началу, которое к финалу может наскучить. Когда до раскрытия заговора остается немного времени, мы объединили истории, тем самым увеличив динамику. Кроме того, в сценарии все истории заканчиваются в одной точке. В фильме мы решили из каждого предыдущего эпизода отрезать чуть больше, чтобы зритель постоянно ощущал интригу.
– В русском переводе название фильма не в полной мере отражает сущность картины. Скорее стоило ее назвать "Точка зрения". Вас не смущают "тонкости перевода"?
– Я вообще готов к тому, что картина не будет воспринята однозначно. Каждый выйдет из кинотеатра со своим ощущением. Так что даже если название немного искажено, история по-прежнему остается прежней. Вообще, в каждой стране придумывают свое название. Во Франции фильм получил название "Угол атаки" – совершенно не отражающее смысл картины. Ну что ж, значит, французы его видят так.
– К какому жанру отнести ваше кино – философская новелла или остросюжетный триллер? Не находите ли вы отдаленное сходство по неординарности изложения сюжета с фильмом Акиро Куросавы "Расемон"?
– Я пытаюсь снимать фильмы, которые понравятся большему количеству зрителей. Философская сага о сокрытой истине не будет пользоваться особой популярностью у зрительской аудитории. Задайте в любом поисковике "самый популярный фильм" – это будет боевик. Самое трудное – поднимать философские вопросы в стиле боевика. Это я и пытаюсь сделать – получился захватывающий триллер, в котором существует философский подтекст.
Сравнивая "Точку обстрела" с фильмом Куросавы, вы мне очень льстите. Я и не мечтал об этом. Но вы правы, "Расемон" вдохновлял нас. Творчество Куросавы вообще вдохновляет, этот фильм – в особенности. Мы пытались перенести идею японского кино в другую плоскость. Кроме того, для меня вообще интересна идея перемещения во времени. Кинематограф позволяет играть со временем – обгонять его или возвращаться в прошлое.
– Уильям Херт проходил кастинг или вы изначально были уверены в том, что роль президента должен играть именно он?
– Я встретился с Уильямом после того, как на экраны вышел мой фильм "Ома". Ему картина очень понравилась, и мне удалось его заинтересовать ролью в "Точке обстрела". Несмотря на то, что он не занимается игровыми фильмами, его привлекла идея разного видения ситуации разными людьми. Да и сама роль президента Соединенных Штатов для него оказалась очень интересной. Работая над образом, Уильям даже общался с Биллом Клинтоном, чтобы лучше вжиться в роль.
– Уильям Херт консультировался с Биллом Клинтоном. Сигурни Уивер посещала одну из телевизионных служб новостей. Были ли задействованы какие-нибудь другие консультанты при работе на фильмом?
– В фильме занят Эдгар Рамирес – он играет испанского спецназовца. Поэтому мы привлекли консультанта из отряда специального назначения, который организовал некое подобие тренировочного лагеря по подготовке агентов. Актерам показывали, как обращаться с оружием, как общаться друг с другом по рации, как окружать президента. Все диалоги, ведущиеся по рации между охраной, звучат именно так, как они бы звучали в реальности.
МЭТТЬЮ ФОКС, актер, исполнитель роли агента Кента Тэйлора
– Какие впечатления от роли, особенно в свете принимаемых по всему миру мер борьбы с терроризмом? И если бы вам представилась такая возможность, какую бы роль в этом фильме вы сыграли?
– Для меня куда важнее не сама роль, а принципиальное участие в том или ином проекте. Я считаю, что, во-первых, любой актер должен работать на сюжет, одной своей ролью тут не ограничивается. А во-вторых, актер должен играть ту роль, на которую он подходит лучше. Может быть, я немного старомоден. Но я чувствую себя важной шестеренкой в слаженном механизме съемочного процесса. И это непередаваемое ощущение.
Что касается меня – то я готов был бы исполнить любую роль в этой картине. Честно. С удовольствием попробовал бы себя в роли агента Барнса. Да и президент у меня получился бы, наверное, неплохо. Хотя это был бы, наверное, самый молодой президент.
– Как вам удается сохранять такую хорошую физическую форму?
– Признаться по совести, я впервые был вынужден воспользоваться услугами персонального тренера. Мне уже 41 год, поддерживать себя в форме становится все труднее и труднее. Прошлым летом, когда я участвовал в съемках фильма "Спиди-гонщика" (Speed Racer), по сценарию я должен выглядеть атлетом. Когда только обсуждалось мое участие в этой картине, первое, что сказали режиссеры Энди и Лари Вачовски, было: "Костюм будет сидеть в обтяжку". Иными словами: "Пора худеть!" Что я и сделал. Правда, раньше у меня не было необходимости прислушиваться к чужим советам – мне хватало собственных тренировок. Но тут мне потребовался кто-то, кто помог бы с выбором упражнений и диеты.
– На экране вы попадаете в различные экстремальные ситуации. Как вы реагируете на экстрим в реальной жизни?
– На самом деле, моя жизнь куда скучнее, чем у героев, которых я играю. Максимальный экстрим, который я могу себе представить – если, не дай Бог, серьезно заболеет один из детей. В этом плане мне везет – я пока не переживал особенных потрясений, способных нанести серьезную моральную травму. Я убежден, что ключевая работа актера состоит в том, чтобы выразительно показать на экране то, с чем он не сталкивается в своей собственной жизни.
– Раз уж мы заговорили про детей… Смотрят ли ваши дети фильмы с вашим участием? И не думаете ли вы, что со временем дети могут тоже стать актерами?
– К сожалению, я пока не снялся ни в одной картине, которую мог бы показать детям. Моей дочке всего 10, а мальчику – 6. Ни "Остаться в живых", ни "Точку обстрела" я не рискую им показать. Не могу дождаться выхода "Спиди-гонщика". Для меня это было хорошей мотивацией – наконец-то детишки увидят папу на экране.
Хотят ли они стать актерами? Может быть, может быть! Мой парнишка очень любит наряжаться в различные костюмы. Он большой фанат "Звездных войн" и постоянно разгуливает по дому в костюме джедая, который супруга сшила для него. Да и девочка у меня очень одаренная. Посмотрим. Я не хочу оказывать на них какое бы то ни было давление – пусть решают сами. Но что до меня – я был бы счастлив, если бы они участвовали в каких-то школьных постановках.
Короткий рекламный ролик на русском языке
Рекламный ролик на английском языке
