I. Юбилейный показ “Комиссара” в Доме кино.
II. Впервые в Москву на один вечер проник (через русско-украинскую границу!) Папа Римский Иоанн-Павел II.
III. 93-летняя Алла Баянова дала в минувшую пятницу концерт в Доме архитектора.
I. “Комиссар” — один из самых знаменитых отечественных фильмов. Вошел в список лучших фильмов всех времен и народов. Увенчан международными премиями…
Снятый в конце 1960-х, он пролежал на полке 21 год. Но это только говорится “пролежал на полке”. На самом деле ни в музее, ни в запаснике его не хранили. Режиссер Аскольдов и его сообщники украли всё что смогли. А те части фильма, которые украсть не удалось, — погибли.
Смонтированный из уцелевших кусков, “Комиссар” был впервые показан в Белом зале Дома кино в 1988-м (лишь на третий год Перестройки властные тиски ослабли настолько, что “Комиссар” вырвался на свободу).
Мир был потрясен игрой Нонны Мордюковой (возможно, ее лучшая роль), Ролана Быкова (возможно, его лучшая роль), Раисы Недашковской (Мария — ее лучшая роль)… Но более всего — колоссальной идейной и художественной силой, смелостью режиссерских и операторских решений…
Фильм покорил планету и — опять лег на полку.
И вот, спустя 20 лет, в том же Белом зале — юбилейный показ. “Комиссар” не устарел, не превратился в музейный раритет. Не раз по ходу фильма звучали аплодисменты зала. А потом Аскольдов рассказывал, как снимали, как врали инстанциям, как прятали от уничтожения. Были показаны видеозаписи уникальных интервью Ролана Быкова и Нонны Мордюковой… Из Киева приехала Раиса Недашковская, пела. И все это, начавшись в семь, продолжалось до полуночи. И никто не ушел. Но…
Но 400-местный зал был заполнен лишь наполовину. И в прессе — ни слова, ни звука.
II. Пока Иоанн-Павел II был жив, Патриарх всея Руси не пускал его в Россию. Но Папа умер, и наши потеряли бдительность. 5 марта на Арбате показали спектакль “Иов”. Автор пьесы — Кароль Войтыла, а что это покойный Папа Римский, компетентные товарищи забыли или не знали.
Но и покойного сперва помучили. Более двадцати часов грузовик с декорациями (семь деревянных стремянок и несколько кусков драного холста) держали на границе — требовали 2500 евро — пошлину “за провоз товаров”. Напрасны были объяснения, что это, мол, декорации, что эти дрова везут с Украины в Москву всего на один вечер.
Львовский театр “Воскресение”, созданный Ярославом Федорышиным, — один из самых знаменитых театров Украины, объездил весь мир, проводит ежегодно свой театральный фестиваль, в котором уже участвовали 400 театров из 60 стран. Впервые “Воскресение” столкнулось с такой таможней.
Публика, пришедшая к семи вечера, узнала, что декорации еще не прибыли в Москву. Едут. И, может быть, приедут. Спектакль начался с опозданием на полтора часа.
Когда публика ждет полтора часа… Когда актеры ждут полтора часа и не знают, состоится ли этот единственный спектакль, ради которого они ехали в Москву… Все перегорают. Собрать душевные силы и зрителям, и тем более актерам очень тяжело. Но — состоялось.
Кароль Войтыла написал пьесу по “Книге Иова” — не по Евангелию, а по Ветхому Завету. Материковый слой. И происходит все не в саду, а в пустыне — сухое дерево, сухой песок, семисвечники и ветхие одежды.
Самый богатый, самый благополучный, самый счастливый Иов в один миг лишается всего. Богатство расхищено, скот погиб, сыновья и дочери убиты. Он пытается понять (за что?!), он раздирает на себе одежды (выпустит ли таможня бесплатно эти, теперь еще более драные тряпки?)…
Однако и крики “браво”, и аплодисменты звучали в полупустом зале (а всего-то там 300 мест). И в прессе — ни слова, ни звука.
III. 93-летняя Алла Баянова пела потрясающе. Голос необыкновенный. Манера — о чем тут говорить! — она пела с великими Вертинским и Лещенко!
Концерт дался ей с огромным трудом. Недавно она тяжело болела, два с половиной месяца в реанимации, на аппарате искусственного дыхания. Только два первых романса спела стоя, потом ее усадили в кресло возле рояля. Но публика получила все что хотела: “Вечерний звон”, “Караван”, “Друг, гитара”, “Спокойно и просто”… А в финале (ни в чем не уступая Эдит Пиаф) Баянова спела Non, Je Ne Regrette Rien! — “Я ни о чем не жалею”.
Прием восторженный, цветов море, овации… Но 400-местный зал был заполнен едва ли на две трети. И в прессе — ни слова, ни звука.
У трех уникальных (единственных, ни на кого не похожих) событий были две общие приметы: полупустой зал и полное молчание СМИ.
На всех экранах, во всех газетах было другое. Торжества на всю страну, с лакейскими интервью (“Мы с именем Вашим ложимся!/ Мы с именем Вашим встаем!”). И концерты в честь торжеств, где были всякие знаменитости и высокие поздравления (абсолютно, сами понимаете, искренние). Но одного не было точно — искусства. А у Баяновой только оно и было.
Выходишь на черную улицу, повторяя “И свет во тьме светит, и тьма не объяла его. Но скоро, скоро”. А как опомнишься — улица вовсе не черная, она сияет витринами и рекламой. Москва — город миллиардеров (мы обогнали Нью-Йорк, наш город теперь на первом месте).
Наши знаменитые горожане на свои вечеринки выписывают из-за границы пошлых гастролеров — миллион долларов за 20 минут. Наши горожане научились тратить сотни миллионов долларов, покупая на аукционах за границей русские картины и яйца. И обо всем, что они купили, и обо всех, кого они пригласили повертеть попкой, — непрерывно говорят и пишут — со всех экранов, во всех газетах. Повезло тем, на кого пал благосклонный взор кошелька или власти.
Но кроме миллиардеров в нашем городе еще 12 миллионов жителей. И если бы на спектакль пошел один из десяти тысяч, была бы давка. Почему же маленькие (400-местные) залы, где можно живьем увидеть шедевр, остаются полупустыми?
Объясняют по-разному. Первым делом: мол, нет рекламы. Это значит — нет по ТВ, радио, в газетах, на растяжках. Но концерты Высоцкого ни разу нигде не рекламировались — ни слова, ни звука. А сесть было некуда, на подоконниках — в два ряда, на полу — во всех проходах. На концертах Окуджавы и Кима было битком. На спектаклях “Скомороха” в трамвайном депо было битком, хотя и артисты, и зрители не были уверены, уйдут ли домой или всех запихают в автобусы и — на допрос. На спектакли Эфроса, на Таганку, выламывали двери, хотя не было у них никогда никакой рекламы.
Тогда не было информации, и — полные залы. А теперь — море информации, и ничего не знаем.
Горожане, что ли, изменились?
Попробуйте вспомнить, чем вы занимались в дни этих событий? Чем были заняты ваши вечера, когда в Москве показали “Комиссара”, “Иова”, концерт Баяновой? Телерадиоболтовней о рекордной явке к урнам, которую сперва непрерывно прогнозировали, а потом непрерывно восторгались? нашей рашей? телепатокой о дядях степах, вовах, димах?
Самый типичный ответ: “Мы ж не знали. Вот если бы нам сказали”.
Можем сказать. 19 марта почти никому в Москве не известный театр с красивым названием “Международная Чеховская лаборатория” покажет замечательный спектакль “Дядя Ваня”. Профессора Серебрякова (лучшего из всех когда-либо виденных) играет актер “Современника” Григорий Острин — играет блестяще и при этом ужасно похоже (случайно! случайно!) на знаменитого телеведущего…
Играют в подвале возле метро “Площадь Ильича” (Библиотечная, 23, со двора). В этом же подвале 27 марта (Международный день театра) и 30 марта покажут “Три сестры” — спектакль, где сделано невероятное, но при этом классическое и страстное открытие. (Открытия бывают не только научные.)
Сегодня в постановку классической пьесы ради успеха добавляют пошлость, похабщину, отсебятину, голых мужиков. А в этом подвале работают мысль и талант. И свет во тьме светит.
