Советская фантастика — уникальное явление. В 60—70-е годы фантастикой болели интеллигенты-ученые и заводские рабочие, молодежь и “те, кому за”… Но все это в прошлом. Для сегодняшнего поколения фантастолюбов осталось только одно имя. Братья Стругацкие. Аркадий Натанович скончался в 1991 году. А Борису Натановичу сегодня исполняется 75. В день рождения великого фантаста “МК” разыскал его первого издателя в трудные 60-е годы.
Хищные вещи хищного века
“Я не знал пока, с чего нужно начинать в этой стране дураков, захваченной врасплох изобилием, но я знал, что не уеду отсюда…” Так кончается ранняя повесть Стругацких “Хищные вещи века”. Аллегорическим языком фантастики Стругацкие исследовали наше настоящее и будущее.
Белле Григорьевне Клюевой сейчас за 80 — обычная пенсионерка. Из тысяч таких же пенсионерок ее выделяют светлый, жизнерадостный характер и богатое прошлое. Но благодаря этой женщине стал возможен тот головокружительный взлет фантастики, читателями которой были и остаются в основном мужчины. С Беллы Клюевой и начались те Стругацкие, которых мы знаем. Но только ей известно, чего это стоило.
— В 57-м году “Молодая гвардия” было издательством чисто комсомольским, — рассказывает Белла Григорьевна, — про него никто не знал. Но пришел редактор Иван Васильев, который превратил три редакции в 11, — в том числе появилась “фантастика, приключения, путешествия”. Раньше в СССР была фантастика так называемого “ближнего прицела” — о тех изобретениях, которые в Советском Союзе когда-нибудь процветут. о очень скоро со всей страны нам пошли рукописи самотеком — в том числе от Стругацких. Вот это была новая фантастика, не всегда обращенная в будущее, реже — техническая, чаще — социальная, взгляд на психологию человека, на сегодня. Каждый год мы издавали сборник. И с 59-го года каждый год у меня выходила книга Стругацких: “Трудно быть богом”, “Далекая радуга”, “Хищные вещи века”...
— Поначалу все шло гладко?
— К фантастике сначала относились как к детской, безвредной литературе. Но как вышло “Трудно быть богом” — в “Известиях” напечатали ругательную статью (это 62—63-й годы). Был выговор мне, но в те годы выговоры сыпались один за другим. Самым жутким был 65-й год. Главлит завернул “Хищные вещи века” Стругацких, когда они были уже подписаны в печать. Обвинение в антисоветчине… Я взяла сверку у редактора и не отдавала, чтобы он не переслал ее в ЦК. Мы вызвали Аркадия и Бориса, договорились с ними подправить эти подчеркивания. Вышла книжка. И бюро ЦК ВЛКСМ выпустило постановление о неблагополучном положении в редакции фантастики издательства “Молодая гвардия”. В 65-м году нас должны были разогнать! Но почему-то не разогнали. Зато следить за нами стали. А после 68-го года нам Стругацких уже запрещали. Они подвергались диким гонениям. Мы ездили с ними по московским объединениям — заводы, клубы… Из зала присылались оскорбительные записки: “Когда вы уедете в свой Израиль?!” Это подстраивалось. А я видела, как молодые ребята обожали эту литературу. Многие книги не выпускались или подвергались сокращениям. Но, слава Богу, язык-то эзопов, цензура многого не понимала. В 1970-м Стругацкие принесли “Пикник на обочине”. Мы каждый год носили его на подпись главному, он каждый раз клал договор под сукно, как будто ничего и не было. Его потом издал новый редактор, искорежив как мог. Стругацким было трудно в те годы, их никто не публиковал.
— А чем они занимались в это время? Чем зарабатывали на жизнь?
— Борис работал в Пулковской обсерватории — он же ученый, математик. Аркадий жил тем, что в издательстве “Мир” выходили его переводы с японского. У нас вышел Уиндем в его же переводе, под псевдонимом Бережков. Рецензировал книги — так зарабатывал. Их приглашали за рубеж на конференции, но не выпускали из страны, а Союз писателей каждый раз давал ответ от Стругацких, что они, мол, не могут, больны… Аркадий жил в Москве у тестя — старики, он с женой, две дочки. Семья огромная, писать трудно, жить трудно! Писательские организации снабжали квартирами многих, но только не их. Когда появился ВААП, их произведения пошли за рубеж, и они стали получать валюту. Аркадий купил себе квартиру в Москве. А Борис всегда жил в Ленинграде. Он там блокаду пережил…
— Правда, что они встречались и писали в Бологом — между Питером и Москвой?
— Нет, они встречались в домах творчества — в Ялте, Комарове, Гаграх. Или Борис приезжал в Москву. Как они писали про себя, один лежит на диване и сочиняет, другой ходит курит. Когда они бывали вместе, очень работящая обстановка была, все подчинялось режиму. А когда Борис уезжал, Аркадий более свободно жил. Борис был таким распорядителем. Он строже, чем Аркадий. Когда в редакции обсуждали “Хищные вещи века”, Борис очень сердился — я помалкивала, я свое дело сделала: не дала книжку изничтожить. Борис не знал, как я ее спасала, я не стала ему говорить. И он разозлился, подумал, что я серая мышь, бросила их… Объяснила я ему все уже после перестройки.
— Белла Григорьевна, скажите, что такое братья Стругацкие?
— Они смогли предугадать наше сегодняшнее будущее. Было два крупнейших периода творчества — до “Улитки на склоне” и после. В первом они своим эзоповым языком показывали, кто мы есть на самом деле. Аркадий спорил с моим мужем, возможно ли в России снова вернуться к капитализму. Муж говорил: возможно. Аркадий говорил: нет, только социализм. А второй период — после “Улитки” — раскрыл страшненькое будущее, которое уже наступило! Борис и Аркадий — который говорил, что не может быть капитализма, — показали, какой он у нас будет. Я многого не понимала. Так и не поняла, наверное, до конца их творчество. Любила я их!
“Если к власти пришли серые, то потом придут черные”
Братья Стругацкие никогда не были излишне обласканы кинематографом. Но зато каждый фильм по их произведениям — событие. “Трудно быть богом” Алексей Герман снимает почти 10 лет. Рассказывает Леонид Ярмольник, многолетний исполнитель роли Руматы:
— Я всегда любил “Трудно быть богом” и “Понедельник начинается в субботу” — мы читали всем классом. Умный читатель понимал, что зашифровано в этих изобретательностях, аналогиях и параллелях. Предпосылки того, что сейчас называется “Звездными войнами”, появились у нас раньше, чем в Америке. “Звездные войны” — развлекательная штука, интертеймент, а Стругацкие были только по форме развлекательными. По сути — это шифровка своему и будущему поколению. Они перешагнули не только рубеж десятилетий, но и веков.
— В чем причина их бешеной популярности лет 40 назад?
— В 60-е это был глоток воздуха, настоящая “литература навсегда”, несезонное произведение. Это пропущенная по недоумству запрещенная литература, такая фига в кармане, которая просвечивает и сияет. Сегодня их читателей много меньше, но не потому, что эта литература девальвировалась, — потери нет. Сегодня читают мало и не хотят думать.
— Как снимался “Трудно быть богом”?
— Я так давно играю Румату, что уже стал частью Стругацких. Я знаю произведение практически наизусть. Я почти 10 лет работал одновременно с тремя гениями — Стругацкими и Германом. Герман по праву режиссера претендует на авторство, но первоисточник не искажен. Это кино будет лучшей картиной Германа. Фильм смонтирован, осталась озвучка. С темпами Германа через год, я надеюсь, будет готово.
— В двух словах — о чем роман и фильм?
— Человека трудно изменить. И трудно быть богом, потому что бог не знает, что сделать с людьми, чтобы они были счастливыми. Человек все равно порочен, жаждет власти, денег. Что с человеком ни делай, он все равно создан из противоречий, гадостей и света, добра и зла. А если ближе к Стругацким, то это предупреждение. Всегда надо быть начеку: если к власти пришли серые, то потом всегда придут черные.
* * *
Итак, с днем рождения сегодня поздравляем Бориса Натановича Стругацкого. Как рассказали “МК” в его родном альманахе “Полдень. XXI век”, отмечать юбилей публично он не планирует — максимум с женой, сыном и близкими друзьями.
— Борис Натанович вообще человек непубличный. В редакции он не появляется, мы общаемся по электронной почте. Он сам читает и отбирает рукописи, которые к нам приходят от авторов. Всегда держит руку на пульсе.
Кадры из кинофильма "Сталкер"
Монолог о музыке.
Монолог писателя.
