Голливудская звезда Дастин Хоффман считает, что миру не нужны супергерои. Более того, этот супергерой есть в каждом из нас. В эксклюзивном интервью “МК” на Каннском фестивале актер признался, что находится в покое, живет в большой радости и не знает, что такое мудрость.
Анимационная лента “Кунг-фу панда” все никак не покинет Канны. Потому что количество звезд в ней было настолько велико, что Лазурный Берег до сих пор вспоминает дурачества Джека Блэка и терпение Анджелины Джоли: целый день на интервью для женщины в ее положении — настоящий подвиг. И уж, конечно, забыть нельзя Дастина Хоффмана. Пусть он и не валял дурака на красной дорожке с азартом молодых, но отвечал на вопросы журналистов с огромным терпением и невероятным чувством юмора, тягаться с которым молодежь просто не может. Что тут скажешь, он великий актер и даже из озвучания пучеглазого хорька может вынести пользу.
Об этом он и рассказал “МК” в эксклюзивном интервью.
— Утром прочитал новости: в Китае родилось десять панд. Ответственность за это лежит на Джеффри Катценберге (глава анимационного подразделения кинокомпании DreamWorks. — Авт.), — с такой шутки актер начинает наш разговор.
— Мистер Хоффман, вы достигли мира, покоя и мудрости, как ваш персонаж в мультфильме?
— Не знаю, что такое мудрость, не могу находиться в покое, но живу с большой радостью.
— Для вас этот мультик — первый опыт озвучания анимационного персонажа, как он вам?
— Я испытываю огромное уважение к людям, с которыми работал, потому что никогда раньше такого не делал. Я никогда раньше не действовал наоборот — к моему появлению в студии персонаж уже был полностью создан, в кино же актер трудится над созданием характера. Здесь у моего героя уже было все — все двадцать пять свойств характера, необходимых живому существу. А мне только оставалось говорить что-то вроде: “Ах-ха!” Если сравнивать с жизнью, то я занимался тем, что делают женщины, когда выходят замуж. Они выходят замуж за внешность, экстерьер, и лишь потом наполняют мужчину всем, чем им заблагорассудится.
— Ваши отношения с Джеком Блэком были похожи на те, что сложились у ваших персонажей?
— Мы не можем проживать жизнь своих персонажей день за днем, по порядку, так, как это происходит в жизни. Бывает, в съемках случаются большие перерывы. Случается, сцены снимают непоследовательно — от финала к началу. Но даже если б представилась такая возможность, идти по порядку, я все равно ответил бы “нет”, потому что в этом случае ты теряешь контроль над происходящим и превращаешься, допустим, в того хорька, которого я озвучил. (Улыбается.)
— Вы много лет в кино, процесс кинопроизводства за это время сильно изменился, вы считаете, это хорошо или плохо?
— Раньше люди ходили в театр. Они хотели увидеть драму и шли в театр, где для них специально каждый день разыгрывали представления. Потом появилось кино. Нет, ну хорошо, сначала радио, а потом кино, телевидение. Реалити-ТВ — что это такое? Тот же театр. Но что касается актеров, то я, например, принадлежу к старой школе.
Посмотрите, как играл Брандо! Разве кто-нибудь умеет так сегодня? А что происходит теперь? Я не знаю ответа. Потому что мы продолжаем делать то же самое — играть так, как играли за много лет до сегодняшнего дня. Со своей позиции я могу только сказать, что сами персонажи изменились, в них стало больше гуманизма, режиссеры, продюсеры стали задумываться над тем, как вложить в героев побольше человечности. И это хорошо.
— А как же новые технологии, все эти компьютерные нарисованные персонажи?
— Компьютерные персонажи? Не могу поверить, но я сроднился со своим героем!
— Как вы относитесь к новостям? К тому, что благодаря новым технологиям мы можем видеть практически весь мир у себя дома в режиме реального времени?
— Вы правы, мы можем это видеть. Мы видели автомобиль принцессы Дианы, разбившийся в парижском тоннеле. Мы видели ее дневники. Мы также видели землетрясение в Китае, где погибло около 30 тысяч человек. Но что происходит?
Мы закрываемся от таких новостей. У нас вырабатывается какая-то защита, которая не дает нам проявлять нормальные человеческие эмоции, особенно в том, что связано с отрицательным. И иногда возникает ощущение, что новости соревнуются друг с другом: а вот с этим ты сможешь жить, а с этим, неужели и это можешь принять? И мне бы, конечно, хотелось, чтобы массмедиа не стремились к этому мгновенному взрывному эффекту — показывая, например, землетрясение в Китае, где погибли дети, — у нас у самих есть дети и как мы можем прятаться от этого, но мы закрываемся и теряем чувствительность. Потому что современные средства массовой информации подталкивают нас к тому, что мы потеряли остатки человечности.
— В “Кунг-фу панде” медведи, хорьки, гуси, тигры и змеи спасают мир, а современному миру нужны герои?
— А что такое супергерой? Мы сами его придумали, потому что мы не уверены в своих силах. На самом деле миру не нужны супергерои, герой есть в каждом из нас, если как следует присмотреться.
МАДОННА НЕНАВИДИТ СОЛНЦЕ
Мадонна, прибывшая в Канны с новой продюсерской работой, документальной лентой о Малави, где она удочерила девочку, устроила настоящий переполох в отеле Carlton, который за много лет существования давно должен был бы привыкнуть к чудачествам звезд. За час до ее прибытия охрана певицы перевернула отель с ног на голову в поисках папарацци — говорят, заглядывали даже под стулья, выискивая негодяев.
В самом шикарном номере, на седьмом этаже, звезда повелела сменить шторы на темные — она, как оказалось, ненавидит солнечный свет. И вынести часть мебели, чтобы освободить место для тренажеров, которые она привезла с собой. Давно известно, что большую часть дня — с четырех часов утра — у Мадонны занимают тренировки, растяжки, йога, массажи и прочее, поддерживающее внешность 49-летней знаменитости. И, надо сказать, результат таких издевательств над собой — потрясающий.
Выяснилось также, почему Скарлетт Йоханссон не приехала на Лазурный Берег представлять ленту Вуди Аллена “Вики Кристина Барселона”. Сплетничают, что 23-летняя звезда не сошлась в цене с руководством фестиваля. Мол, она потребовала не номер в гостинице, отказалась даже от шикарного закрытого отеля Du Cap, а захотела поселиться в отдельной вилле в обществе визажиста и парикмахера. Не знаем, правда ли это, но Скарлетт так и не появилась на Круазетт.
От взбалмошных девушек выгодно отличается Джуд Лоу. Цель его приезда — продвижение документальной ленты Джереми Джилли “День после мира”, которую он продюсировал, будучи в Афганистане в качестве посла доброй воли ООН. Тяготы походной жизни звезда забывает на Лазурном Берегу, позируя перед папарацци и устраивая вечеринку после премьеры фильма на террасе отеля Majestic.
РЕВОЛЮЦИЯ ПО-КАННСКИ
Показ конкурсной ленты “Че” Стивена Содерберга сопровождался страшным ажиотажем. Перед кинотеатром выстроилась огромнейшая очередь, и, когда наконец журналистов стали пропускать в зал, они чуть не передавили друг друга. Такая же давка была только на “Индиане Джонсе”. Четырехчасовой фильм — в прокат пойдет двумя отдельными частями — был показан с перерывом, и из человеколюбия организаторы фестиваля кормили журналистов бутербродами. А после фильм удостоился настоящей овации — образы искренних революционеров всегда вызывали сочувствие в буржуазной Европе.
Впрочем, об истинном революционере — лишь первая часть, где речь идет о том, как Эрнесто Гевара стал Че. Сам режиссер признавался уже не раз, что все это дело было затеяно ради части второй — последнего, боливийского периода жизни Че Гевары.
Но, не сумев вовремя остановиться, Содерберг снял четырехчасовое кино, с которым его продюсеры теперь не знают, что делать. Плюс ко всему фильм по большей части идет на испанском, и американским зрителям придется читать субтитры, чего они очень не любят.
Во второй части Содерберг наконец от скучного документирования жизни Че обращается к более высоким материям и уже задается вопросом, в том числе нужна ли революция. У досидевших до финала был шанс найти ответ на этот вопрос. Впрочем, и сам режиссер не знает на него ответа. После показа режиссер вместе с исполнителем главной роли Бенисио Дель Торо ответили на вопросы прессы.
— Мистер Содерберг, Америка всегда конфликтовала с Кубой, а вы, американец, сняли фильм про Кубу, почему?
Стивен Содерберг: — Имя Че всегда меня интересовало. Может, потому, что он революционер?.. Я делал фильм не о Кубе, а о человеке. Правда, меня больше занимал период, когда Че был в Боливии — именно этот период его жизни не очень известен. Почему Че пошел туда?.. Но мы хотели рассказать и предысторию его появления в Боливии — так получился первый фильм. У меня было по 39 дней на съемки каждой части. И самыми сложными оказались съемки в джунглях. Климат там отвратительный, и зловоние было такое, что все ждали только одного — принять ванну.
— Бенисио, имя Че для молодого поколения — лицо с модной футболки. Что для вас было главным в этом образе?
Бенисио Дель Торо: — Я просмотрел огромное количество фотографий, прочитал бесчисленное количество книг и встречался с людьми, которые его хорошо знали, в том числе и с Фиделем. Встреча эта заняла всего лишь пять минут, но для меня она важна. Кастро сказал, что ему интересен наш замысел, и я надеюсь, что он увидит наш фильм.
— Что было самым важным во время работы?
Б.Д.Т.: — Мне кажется, Че обладал магическим притяжением. Когда я был совсем мальчишкой, я увидел его фотографию в библиотеке и тогда уже запомнил его глаза. Мне также важен был акцент, а кубинцы говорят по-другому, с большим темпераментом, так что мне пришлось учиться заново говорить по-испански.
С.С.: — Я всегда снимал фильмы, далекие от голливудских. Мне всегда было важно показать идеалиста, верившего в победу социализма и пострадавшего за это.
— А вы думали, насколько ваш Че похож на настоящего? Вы не идеализировали его образ?
Б.Д.Т.: — Создание фильма похоже на притчу о художнике, который рисовал женщину, и после многих часов сеанса дама сказала: “Она на меня не похожа”. Художник ответил: “Подожди немного, и ты увидишь, что она на тебя похожа”. Я старался отдать своему персонажу все свои силы, и вам судить — похож он или нет.
