Вчера закрылся 61-й Каннский кинофестиваль.
И хотя наши фильмы не попали в основной конкурс, без наград Россия не осталась. Подробности — в репортаже наших спецкоров.
Последний день работы 61-го Каннского кинофестиваля для многих был омрачен дождями и несбывшимися ожиданиями. Нам же в этом году повезло и, надо сказать, заслуженно. Известный документалист Сергей Дворцевой со своей первой игровой лентой “Тюльпан” получил главный приз второй по значимости каннской программы “Особый взгляд”. Из-за раннего подписания номера в печать мы не можем сообщить остальные результаты крупнейшего мирового киносмотра, но подвести некоторые итоги нам не помешает дождь.
Русские не сдаются в казахских степях
Каннские отборщики, не решившись включить в основной конкурс русские фильмы, обратились к именам неизвестным, и это замечательно. Потому что не может такого быть, чтобы у нас не было достойного Канн кино. Надо сказать, что совместно с русскими и казахской студией в производстве картины приняла участие и немецкая студия “Пандора” Карла Баумгартнера, который уже не раз работал с русскими режиссерами — Сергеем Бодровым и его “Медвежьим поцелуем”, Бахтияром Худойназаровым и “Лунным папой”.
Сергей Дворцевой, знаменитый документалист, считается признанным мастером по части рассказа простых историй, демонстрации жизни обычных людей. Этот прием он использовал и в своем игровом дебюте, ленте “Тюльпан”, над сценарием которой работал известный кинодраматург Геннадий Островский (“В движении”, “Любовник”, “Бедные родственники”). И получилась легкая, немножко грустная, но очень искренняя история.
Парень вернулся из армии домой, в казахские степи, и начал поиски невесты, потому что без жены ему не доверяют собственное стадо овец, а значит, он не сможет осуществить все свои мечты. Картину очень хорошо приняли зрители, были и крики “браво!”, и аплодисменты в зале и на улице, когда съемочная группа вышла из зала. А в субботу вечером он получил заслуженный приз.
Режиссер фильма Сергей Дворцевой:
— Мы и подумать не могли, что наша картина выиграет. Мы закончили фильм всего за три дня до начала фестиваля, поэтому нас заботило куда больше, как бы успеть доделать картину, чем все награды. Но то, что произошло, оглушило и меня, и всю съемочную группу.
— Как думаете, что вам помогло победить?
— Мы искренне сделали свою работу, с любовью к тем людям и местам, о которых мы снимали. После премьеры к нам подходили люди и говорили спасибо за то, что мы открыли им новый мир. Нам сказали, что за картину все члены жюри проголосовали единогласно.
— Работа над фильмом для вас складывалась непросто…
— В общей сложности работа над фильмом заняла четыре с половиной года. В первую очередь у нас было очень сложное место съемок — глухая степь. Потом случилось несчастье: во время перерыва между съемками утонул мальчик — один из главных героев. Плюс по мере работы я значительно менял сценарий. Но главное, что сейчас все позади. Надеюсь, награды Каннского кинофестиваля помогут прожить картине долгую и счастливую жизнь.
Америка всех победила?
Что же касается основного фестивального конкурса, то по всему выходит, что мировой кинематограф поразил ужасный кризис — из 22 фильмов конкурсной программы сильнейшими оказались американские “Че” Стивена Содерберга и “Подмена” Клинта Иствуда. Во всяком случае, лишь в этих двух названия сходятся многочисленные каннские критики, спешащие составить свой прогноз до списка призеров жюри. Тот факт, что преимущество американцев признали многие, может свидетельствовать либо о том, что в Каннах у них сильнейшее лобби, либо о том, что во всем мире отборщики не нашли ничего лучшего, чем высокопрофессиональные, но лишенные глубины картины.
И, уж конечно, не стоит говорить, что ни одну ленту в этом году не принимали так, как принимали, например, “Старикам тут не место” братьев Коэн в году прошлом, и не обсуждали так горячо, как, например, “Догвиль” Ларса фон Триера в 2003-м. Последняя надежда критики была на Чарли Кауфмана, сценариста “Вечного сияния чистого разума”, “Адаптации”, “Быть Джоном Малковичем”, включенного в конкурс с режиссерским дебютом “Синекдоха, Нью-Йорк”. Но история о театральном режиссере, как бы ни была она безупречна со сценарной точки зрения, лишена режиссуры, и даже самые ярые поклонники Кауфмана вынуждены были признать его провал.
Не оправдали надежд ни Атом Эгоян с “Поклонением” — очередной скучнейшей высокодуховной драмой о поисках правды в этом мире, ни Вим Вендерс со “Съемками в Палермо”, где хорош лишь саундтрек и виды Палермо, а все остальное так топорно возвышенно, что зал смеялся в самые драматичные моменты.
Словом, в этом году у фестиваля нет драйва, который был при предыдущих президентах жюри (кстати, нынешнего президента жюри Шона Пенна не слышно и не видно). И при Стивене Фрирзе (2007 год), разгуливающем по Каннам в кедах и вытянутой майке, и при Эмире Кустурице (2005 год), зажигающем на всех каннских вечеринках, и при Квентине Тарантино (2004 год), старающемся увидеть как можно больше фильмов. Кстати, в последние дни фестиваля Тарантино дал свой мастер-класс. Он высказал одну очень важную и для России мысль:
— Попытка снять фильм самостоятельно, без денег — лучшая киношкола, которую вы можете себе обеспечить. Школы слишком дороги, лучше потратьте деньги на кино.
Его идею можно продолжить — вместо того чтобы содержать многочисленные киноинституты, выпускники которых лишены возможности снимать фильмы, лучше отдать деньги молодым режиссерам на кинопроизводство. В России из выпускников ВГИКа лишь единицы добираются до заветного режиссерского кресла, и то в лучшем случае — лет через десять после окончания. Так случилось, например, с Анной Меликян, чья “Русалка” была представлена на кинорынке в этом году.
Шэрон Стоун против СПИДа
Завершал каннский круговорот вечеринок, коктейлей, обедов, благотворительных вечеров аукцион Amber Fashion, возглавляемый Элизабет Тейлор, все средства от которого будут направлены на борьбу со СПИДом.
Уже несколько лет подряд его ведет Шэрон Стоун. В этом году столик стоил от 40 до 150 тысяч долларов, а стартовая цена одного места составила 5 тысяч долларов. Конечно, лотов вроде прошлогоднего — поцелуй Джорджа Клуни за 350 тысяч долларов — в этом году не было. Зато был Porche 911 Tagra из коллекции Шэрон Стоун, проданный за полмиллиона долларов. За 129 тысяч долларов ушла фотография Кейта Ричардса, сделанная знаменитейшим фотографом Анн Лейбовиц (с которой связан также и курьезный случай: она попросила Елизавету II, королеву Великобритании, снять корону) и ею же подписанная. С 10 евро начался торг за билет на концерт Мадонны и закончился 600 тысячами евро. Всего звездам — Мадонне, Жану Рено, Кристиану Слейтеру, Диане Крюгер — удалось собрать около 10 миллионов долларов.
В пику Шэрон Стоун собственный благотворительный вечер Amber Fashion устроил Элтон Джон в Монако. В качестве гостей были приглашены Наоми Кэмпбелл, Лиз Херли и принц Монако. Элизабет Херли показала собственную коллекцию пляжной одежды, ювелирный дом Chopard — украшения, а Элтон Джон сыграл на рояле, установленном посреди бассейна, свои самые знаменитые хиты.
