Его многие не любят, и это, увы, закономерно. Мы вообще не любим успешных людей. А он, если особо не вглядываться, успешней многих своих сверстников. Казалось бы, всего 30 лет, а уже съемки у Никиты Михалкова в продолжении оскароносных “Утомленных солнцем”, совместные концерты с Тамарой Гвердцители, бешеный успех у зрителей, фанаты и поклонницы, о которых актеры, может, и говорят снисходительно, но представить без них свою жизнь тоже не могут.
Об этом интервью мы договаривались долго. Впрочем, часа хватило на то, чтобы Дмитрий рассказал “МК” о своей семье и друзьях, своем отношении к актерской профессии и даже обрисовал подарок, который очень бы хотел получить на день рождения.
“Даже в радости надо быть осторожным”
— Раньше я всегда придумывал какую-то программу на свой день рождения, но потом приходили друзья и коллеги и вносили свою лепту в происходящее. То конкурс шуток устроят, то соревнование тостов, то станут пародии показывать. Но это раньше, повторюсь. Сегодня предпочитаю, чтобы все шло своим ходом.
— То есть к юбилею у вас несерьезное отношение?
— Не совсем. Тридцать лет — как-никак уже дата. Маленькая граница, рубеж, который нужно перейти. Нельзя относиться несерьезно к такому возрасту. У горных народов даже существует обычай, по которому мужчина может выбрать себе жену только тогда, когда ему исполнится 28—30 лет. Просто в этом возрасте ты уже набираешься опыта, которым можешь поделиться с женой и будущими детьми.
— Что бы вы хотели оставить по ту сторону этой границы, а что взять с собой?
— Хотел бы взять с собой растущую мудрость и детскую наивность. А оставить — глупость, необдуманность и торопливость. Когда-то я принимал слишком поспешные решения, не проверенные временем и советами тех людей, которым я доверяю. Хотя мне не о чем жалеть. Может, я мало в свое время сидел за учебниками, мало читал книг, но тогда я вряд ли бы получился таким, каким получился. Сейчас четко понимаю: как бы тяжело ребенку ни давалось образование — это та опора, которая потом позволит ему чувствовать себя уверенно.
— Много гостей позовете на день рождения?
— Обычно приходит человек шестьдесят. Столько друзей, конечно, не бывает. Но все это люди моего круга, с которыми я вместе творил что-то одно, что-то хорошее.
— Как попасть в этот круг?
— Сложно сказать. Нет какого-то экзамена. Часто это происходит само собой: ты смотришь на человека и понимаешь, что он — твой. Главное — собрать по жизни свою команду, своих названых братьев и сестер. Все мои друзья — очень разные. Все мы нуждаемся в других людях. Не только чтобы решать свои проблемы, но и чтобы делиться с ними своей радостью. Кстати, последнее находит ответный интерес куда реже. Для меня это стало настоящим открытием. Мы считаем допустимым жалеть кого-то, соболезновать его горю, похлопывая по плечу, говорить: “Ничего, все будет хорошо!” А вот радоваться за людей, у которых в жизни происходит новое и новое счастье, — куда сложнее. Ты думаешь: “Раз у них и так все хорошо, чего их поздравлять?” Тем более когда у самого все плохо. Так что даже в радости надо быть осторожным.
— Правильно, каждый думает в первую очередь о себе…
— Да, мы хотим, чтобы шли только к нам, радовались только за нас, и часто забываем, что вокруг нас есть кто-то еще, кому нужна помощь. Кто-то замыкается в себе, отвергает любое внимание, чтобы ни в коем случае не оказаться кому-то обязанным. Каждый держится за свою семью, и у каждого — от солдата до генерала — есть свои заботы. Но людей надо любить, а то проживешь жизнь зря. Хотя порой это очень сложно.
“Родственники видятся со мной по телевизору”
