Психоженщина Оззи Осборна

Супруга скандального рок-певца Шарон Осборн написала мемуары

Что такое Оззи Осборн? Это хэви-метал, который начался с группы “Блэк Саббат”. Это длинные волосы и накрашенные глаза. Это одиозное поведение, алкоголизм, наркомания и скандал за скандалом. На концертах он кидает в зрителей сырое мясо и льет ведра воды. А что такое его жена Шарон Осборн, в девичестве Арден? Это женщина-бомба, которой после Оззи нечего бояться. Это пережитые рак толстой кишки, регулярные кражи драгоценностей, предательство со стороны отца и матери, покушение на жизнь со стороны Оззи. Все началось с того, что отец Шарон был продюсером “Блэк Саббат”. Ее жизнь с Оззи Осборном — действительно “Полный экстрим”. Так она и назвала свои крайне откровенные мемуары, которые вскоре появятся и в московских книжных магазинах. Вам покажется, что Оззи Осборн просто чокнутый, — так и есть. Отрывки из “Полного экстрима” — сегодня в “МК”.


Первая встреча с “Блэк Саббат”


И вот они приехали, и я встретила их у дверей. Выглядели они необычно. За длинными распущенными волосами едва были видны лица. Басист оделся по последней моде, а вокалист (единственный, кто не носил усов), несмотря на то что на дворе стояла зима, был в сандалиях. Вместо рубашки он надел пижаму, а на веревке вокруг шеи висела пробка. (…) Вы уже поняли, что молодым человеком в сандалиях и с пробкой на шее был Оззи. Ему только-только стукнул двадцать один год.  

Я не понимала, почему его товарищи по группе всегда посмеивались над ним: “Нет, так может только Оззи”. Он был для них козлом отпущения, эдаким болванчиком. 

Недовольство достигло апогея, когда Оззи стал приезжать в Америку с опозданием. Еще в 1970 году у него возникли проблемы с наркотиками, поэтому с тех пор ему каждый раз надо было вновь обращаться за въездной визой, а ее приходилось ждать. Поэтому, когда он наконец приезжал, остальные уже вовсю работали. Даже в день прилета он проходил иммиграционный контроль в аэропорту часов пять. Помню, как я сидела за кухонным столом в Бель-Эйр, а Оззи показывал, как его раздевали и осматривали в аэропорту, как наркотики искали чуть ли не в анусе, и как я валилась со стула от смеха (…) У него словно на лбу было написано: “Я обдолбался”.

Я никогда не получала удовольствия от секса до Оззи. Он был таким любящим и нежным, что помог мне раскрепоститься. Впервые я не играла какую-то роль. Этот мужчина, совершенно чокнутый и в то же время смешной и умный, принял меня такой, какая я есть.

Совершенно чокнутый


История знает не так уж много вокалистов, которые, покинув свои группы, сделали хорошую сольную карьеру. В последние годы это разве что Джордж Майкл и Робби Уильямс. Но в восьмидесятые годы компания Си-би-эс не хотела связываться с Оззи Осборном. Им казалось, что с тем же успехом они могут подписать контракт с никому не нужным 65-летним старым пердуном. Они взялись за него только потому, что это ничего не стоило. Мой отец продал им Оззи за какие-то смешные шестьдесят пять тысяч долларов, и когда мы вернулись в Лос-Анджелес, все воспринимали Оззи только как бывшего вокалиста “Блэк Саббат”. Поскольку Си-би-эс находилась в Сенчури-Сити, как раз рядом с тем местом, где располагались офисы нашей компании, мы решили, что Оззи должен зайти туда, представиться и познакомиться со всеми, начиная с рекламщиков и заканчивая отделом продаж.

Накануне мы обдумывали, как бы так сделать, чтобы визит Оззи запомнился, и решили, что принесем с собой пару голубей, и Оззи, войдя, выпустит их как символ мира, свободы и красоты.

На следующий день мы купили двух голубей в зоомагазине в Беверли-Хиллз, и когда Оззи вылезал из машины, птицы были уже у него в карманах, по одному в каждом.

Его встречают общими для всех словами: “Привет-привет! Как дела? Рады видеть вас…” И Оззи понимает, что никто понятия не имеет, кто он такой. В основном перед ним люди из отдела маркетинга. Тогда он садится на колени к одной из девушек, которая, как потом выяснилось, должна была заниматься его промоушном. Не то чтобы она была настроена враждебно, просто чрезвычайно холодна. Потом он объяснил, что подумал: “Ну ладно, раз вы так…”

Он достает из кармана первого голубя, засовывает его голову себе в рот, откусывает ее и выплевывает на колени девушки со словами: “Да пошли вы…” Тут же достает из другого кармана вторую птицу и выпускает ее. Голубь начинает летать по комнате, в то время как тушка второго все еще бьется на столе, куда Оззи бросил ее.

В комнате на мгновение воцаряется тишина, а потом девушка начинает визжать, а всех остальных скручивает приступ рвоты. Появляются люди из секьюрити, которые выводят всех из комнаты. Я не могу поверить в то, что он сделал. А потом… начинаю хохотать и не могу остановиться, от бесконтрольного смеха у меня текут слезы.

Веселая семейка


Наши отношения с Оззи развивались необычно. Разговоры часто превращались в споры, которые разрешались или дракой, или постелью, а чаще всего и тем, и другим. Мы оба словно сошли с ума. Мы могли яростно отлупить друг друга, а потом так же яростно предаться любви. И еще мы постоянно смеялись, половина времени проходила в приступах беспричинного смеха.

Я разбила его драгоценные золотые диски, в частности золотой диск за The Blizzard of Ozz. Я разбила его о голову Оззи и потом выбросила осколки в шахту лифта, а ведь он был очень ценным. Столько труда было вложено в этот альбом. Произошло это в Буффало. Когда мы ездили в поездах, я рвала и выбрасывала на ходу в окно копии концертных документов и путеводители, я рвала его одежду, я разорвала даже его паспорт. Я вела себя как ребенок, непонятно почему. Оззи называл меня в такие моменты “психоженщиной”. Неудивительно, что временами он брал реванш. Иногда мы дико напивались. Мне это не нравилось, но я пила, чтобы не уступать ему ни в чем.

Некоторые стычки запечатлелись в памяти, потому что имели печальные последствия. Однажды я бросила в Оззи бутылку из-под виски, и она попала ему в затылок — он как раз выходил из комнаты. В ответ он, подбежав, придавил меня к стене с такой силой, что у меня сломались два передних зуба, причем пострадали не только коронки, но и основания зубов, так что на следующий день я полетела в Лос-Анджелес, чтобы все исправить.

Кровь летучей мыши


История с голубем получила свое продолжение, и очень скоро из публики на сцену стали кидать какие-то вещи специально для Оззи. Это были дохлые лягушки, змеи и крысы. В Рио кто-то даже кинул на сцену живого цыпленка. Японцы вели себя вежливее, и однажды после концерта мы подобрали на сцене завернутого в пленку приготовленного цыпленка, которого с удовольствием съели в раздевалке. Но это случилось много позже.

История с летучей мышью стала частью мифа о самом Оззи. Все произошло во второй половине турне. Мы выступали в Де Муане, штат Айова, в самом сердце Среднего Запада, где никогда не бывает происшествий. И вдруг кто-то кидает на сцену летучую мышь. Оззи решил, что она резиновая, схватил ее зубами и откусил ей голову, но она оказалась не только настоящей — она была живой.

В результате нам запретили выступать от Бостона до Батон-Ружа. Нам не разрешили выступить даже в Лас-Вегасе, главном центре разложения человеческой личности.

Безумие во Франции


Возьмем, например, Париж. Глава французской звукозаписывающей компании приглашает нас на ужин. Мы оба никогда в жизни не видели этого человека, но он организовал подряд три пресс-конференции и массу интервью, что было очень любезно с его стороны. И вот мы приезжаем в его частный клуб, вход в который находится в глубине сада. Это деревянная дверь, верхняя часть которой открывается, чтобы охрана могла посмотреть, кто пришел. Понятно, что место это особое, здесь собирается элита. Здесь полно кинозвезд — Катрин Денев, Роман Полански и др. Шеф звукозаписывающей компании очень дружелюбен, куртуазен, мы сидим в его кабинете и потягиваем напитки. Вдруг Оззи поворачивается к хозяину и говорит: “Ударь меня”. Глава звукозаписывающей компании недоуменно смотрит на него, потом нервно пожимает плечами и с типично французской мимикой отвечает ему: “Я вас не понимаю”.

— Ты — козел, — продолжает Оззи, — я тебе говорю: врежь мне как следует.

Француз смотрит с надеждой на меня: “Он ведь шутит, да?”

— Я тебе говорю, — не унимается Оззи, — чертов французишка, тресни мне!

Француз явно озадачен и не понимает, что ему делать.

— Ты что, оглох? — продолжает Оззи. — Я тебе говорю, чертов французишка, врежь мне по физиономии!

— Оззи, ты хочешь, чтобы тебя ударили по физиономии? — встреваю в разговор я.

— Да.

Я ударила его по лицу.

— Спасибо, — ответил Оззи, — теперь можно и ужин заказать.

После такого о Франции можно было забыть.

Разгул в Германии

Дело было в Германии, где музыкальный жанр, в котором выступает Оззи, — бескрайняя нива. Второго подобного рынка сбыта не найти во всей Европе. Немецкая звукозаписывающая компания устраивает неформальный ужин, на который приглашена молодая американская пара, выигравшая радиоконкурс, призом в котором были билеты на концерт Оззи и право отужинать в его обществе. После концерта мы все приходим в ресторан, и Оззи словно теряет рассудок.

Он снимает с себя все, кроме носков и ботинок. Представьте себе эту картину: на нем нет ничего, он залезает на столик, правым указательным пальцем изображает усики, прямо как у Гитлера, левую руку выкидывает вперед в нацистском приветствии и начинает маршировать по столу, выкрикивая “Хайль Гитлер”. Потом останавливается рядом с местом, где сидит шеф звукозаписывающей компании, у которого волосы и борода встали дыбом, берет у него из рук бокал вина, опускает в него свои яйца, пытается взболтать ими вино, а потом ставит бокал назад на стол.

В зале полная тишина. Слышно лишь, как каблуки Оззи стучат по деревянному столу и звон бокала. Все молчат. И тут Оззи произносит:

— Все вы здесь — хреновы нацисты. Вы убили шесть миллионов евреев.

Он слезает со стола, садится прямо на шею шефу компании, обхватывая ногами его спину, и говорит: “Поцелуй меня, засранец”. А потом притягивает его голову к себе и сует ему язык в рот. Победители конкурса из Калифорнии застыли, словно олени, освещенные фарами автомобиля.

Я делала вид, что подбираю салфетку с пола, потому что не могла смотреть на все это с серьезным лицом. Все наши музыканты зажали руками рты, чтобы не рассмеяться. Зато шеф компании не нашел в этом ничего смешного и затаил на Оззи обиду, после чего мы несколько лет не приезжали в Германию.

На волоске от смерти

Однажды он здорово напился. К тому же наглотался какой-то гадости. Он вошел и сел на диванчик напротив меня. Вокруг квадратного кофейного столика было три таких диванчика. И тут он заговорил.

— Мы решили, — сказал он.

— Мы? И что же вы решили?

— Что ты должна умереть.

Я посмотрела ему в глаза. Когда он не в себе, его глаза лишены всяких эмоций. Я о таких глазах говорила: “Все ясно, жалюзи опущены”. Он все еще мог видеть, но за этими глазами никого не было. Глаза мертвеца. Можно умолять его на коленях, можно приставить пистолет к виску — в таком состоянии Оззи не слышал и не воспринимал ничего.

Когда я увидела его глаза, я испугалась. Он передвинулся на соседний диванчик слева от меня.

— Нам очень жалко делать это, — продолжал он, — но, видишь ли, у нас нет выбора.

Он говорил очень спокойно и очень вежливо. Никаких ругательств, ни “ну ты, корова” или “скотина”. Все было очень и очень спокойно. Я еще никогда не видела его таким. Никогда. Я была приучена совсем к другому и знала, чего можно от него ждать. Сейчас же я оказалась на краю пропасти.

И тут он прыгнул. Я сидела, закинув ногу на ногу на диване, как я сижу всегда, и он буквально набросился на меня. Я даже не успела снять одну ногу с другой, как он навалился на меня всем своим весом, схватил меня за горло — и мы покатились на пол. Он встал на колени и принялся душить меня. Я не могла даже кричать — его руки сжимали мое горло, и я задыхалась. Я чувствовала, что теряю сознание, и в то же время моя рука пыталась нащупать кнопку тревожного звонка на кофейном столике. Очень часто я сама или няня находились одни в огромном доме, поэтому такие кнопки у нас были в каждой комнате. Я знала, что она где-то на столе, а на крыше была установлена мощнейшая сирена, над которой мы все время смеялись, потому что она орала, как иерихонская труба. Наконец я нащупала кнопку и нажала ее. (…) Наша сигнализация была соединена с полицией, и через несколько минут они приехали.

Он был настолько обдолбан, был настолько не в себе, что в тот момент он не был Оззи. Если бы он был трезв или просто пьян, тогда я бы, конечно, потребовала “отрубить ему голову”, но теперь я поняла, что никогда этого не сделаю. Иначе его упекут в тюрьму надолго, а я любила его и дети нуждались в отце.

“Он такой особенный”

Принято считать нормой, если у человека видоизменена одна из хромосом, однако шансы, что две, имеющие подобный дефект, влюбятся друг в друга и потом поженятся, равны практически нулю. Но именно так обстояло дело с родителями Оззи. Вот почему Оззи такой особенный. Сейчас в мире есть всего три человека с подобными симптомами. Названия у этой его особенности нет. Если вы страдаете дрожью в теле, которая имеет неврологическое происхождение, ее принято характеризовать как проявление синдрома болезни Паркинсона. В случае с Оззи болезнь не развивается так, как у больных Паркинсоном, и многие симптомы вообще не проявляются. Сейчас врачи пишут целый научный труд, основываясь на наблюдениях за Оззи, и в один прекрасный день Оззи Осборн станет известен и в мире медицины.

Авторы:

Что еще почитать

Что почитать:Ещё материалы

В регионах

В регионах:Ещё материалы

Новости

Самое читаемое

Реклама

Автовзгляд

Womanhit

Охотники.ру