В России французская звезда задумалась о необходимости скорее родить ребенка
Поделиться
Икона французского стиля снова в Москве! Во вторник Патрисия Каас презентовала свой новый альбом “Кабаре”, в рамках которого у нее намечается тур по России. На вечеринке, посвященной выходу альбома, певица впервые исполнила перед публикой четыре новые песни. Среди них была знаменитая композиция “Мне нравится” из кинофильма “Ирония судьбы”, исполненная Патрисией на русском языке. Накануне мировой премьеры “Кабаре” француженка дала эксклюзивное интервью “МК”.
— Вы рано начали артистическую карьеру. Это было благом или серьезным испытанием для детской психики?
— Ох! Это настоящее испытание. Когда я только стала петь, моя мама очень переживала. Но я хотела всем показать, что могу добиться вершин успеха сама. Поэтому я шла только вперед к своей цели. Молодая девушка, почти ребенок, а не понимает опасности, которая находится впереди. Ведь петь — это очень рискованная профессия. Но мне повезло. Вокруг меня всегда были хорошие люди.
— Раньше вы часто говорили, что ощущаете себя зажатой девочкой. Сейчас что-то изменилось?
— Я все такая же! Но в то же время я понимаю, что стала думать о себе по-другому, не так, как люди видят тебя. Я чувствую себя очень сдержанной. В то время как мои друзья уверены, что я — роковая женщина. Что же на самом деле изменилось? Мне на 20 лет больше. И в сорок лет уже не задаешься теми же вопросами, что и в молодости.
— Человек известный в какой-то степени заложник своей славы. Он одинок. Вы же говорите, что у вас есть друзья. Кто они?
— Их не так много — три-четыре друга, которым я могу позвонить ночью, спросить, как у них дела, договориться о чем-то важном. Все остальные — просто товарищи. Но на этих четырех я могу положиться полностью.
— Они французы?
— Да. Одна из моих подруг раньше была моей фанаткой. Приходила на все концерты. А в итоге мы стали подругами. Есть еще Ришар, Серил. Я их знаю уже больше 20 лет. Мы работаем вместе, но прежде всего они мои друзья. Да, чуть не забыла! Есть еще мой любимый человек. (Смеется.)
— Помимо друзей вас всегда сопровождает на гастролях собачка Текила. Откуда такое необычное имя?
— Клод Лелюш подарил мне эту собаку по окончании картины, в которой я у него снималась. Он и сказал мне, что имя должно начинаться на букву “Т”. Как-то вечером я стала подбирать собачке имя: Тума, Тата, и вдруг песик отозвался на имя Текила. “А почему нет?” — подумала я.
— Что еще в обязательном порядке вы берете с собой на гастроли?
— Мой плюшевый медведь всегда со мной. (Смеется.)
Бриллиант Алена Делона
— Говорят, Жерар Депардье, услышав однажды ваш голос, тут же в него влюбился. Какие у вас отношения?
— На самом деле все было не совсем так. Один человек сказал, что мне нужно пойти на прослушивание в звукозаписывающую компанию. Так меня и услышал Жерар Депардье. И он сказал, что этой девушке обязательно надо заниматься пением. Но мы не друзья. Мы просто знакомы друг с другом. Когда пересекаемся на улице, здороваемся. Интересуемся, как идут дела. Иногда он приходит на мои концерты.
— Но пресса не оставляет вас в покое, периодически пытаясь поженить с самыми известными мужчинами. Например, судачат, что Ален Делон не просто так подарил вам на одной презентации роскошный букет. Или еще пример: много говорили о вашем романе с Джереми Айронсом после премьеры фильма “А теперь, дамы и господа”. Можете это прокомментировать?
— Люди любят распускать слухи. Любят это обсуждать. Как только они видят двух известных артистов вместе, тут же начинают сплетничать. Мне повезло. Те мужчины, с которыми меня пытались поженить, мне очень нравятся. Они потрясающие парни. С Аленом Делоном у нас очень хорошие отношения. Уже два года мы постоянно общаемся. Он называет меня “мой бриллиант”. А что касается Джереми Айронса, то мы были близки во время фильма. Это нормально, когда люди общаются во время съемок. А когда съемки закончились, мы обнялись, расцеловались, в этот момент подошел фотограф и сделал снимок, который потом напечатали многие издания. С тех пор и пошли эти слухи.
Правда, эти слухи иногда вредят. Они могут нарушить покой близких людей. Ведь у каждого из нас существует своя жизнь.
— Говорят, что у вас перед глазами всегда стоял пример ваших глубоко любящих друг друга родителей. И вроде как по этой причине вам самой сложно было найти своего избранника?
— Наши родители — это все же другое поколение. Тот факт, что мне сложно было найти любимого человека, как мне кажется, не связан с примером моих родителей. Скорее это мой личный опыт подсказал мне, что надо быть более бдительной в отношениях. Конечно, мне хочется взять за пример отношения моих родителей, но я не верю сегодня в двадцатилетнюю верность. Такого не бывает.
— Мама — немка, папа — француз, вы чувствуете в себе смешение кровей? Чего в вас больше?
— Моя мама была очень смелым человеком. Чувствую в себе смелость от нее и чувственность своего отца. Он был очень чувствительным. А еще в моей внешности вы, может быть, увидите немецкие черты.
— А вы до сих пор носите обручальное кольцо своей мамы?
— Нет, я его сняла в январе. Я страдала бессонницей и обратилась к специалисту, который смог бы помочь мне с этой проблемой. Он спросил, посмотрев на кольцо, замужем ли я. Я ответила, что нет. Тогда он поинтересовался, почему я ношу это кольцо. Я объяснила, что делаю это в память о своей маме. И тогда он сказал мне, что я делаю неправильно. Что я обязана жить своей собственной жизнью, что я должна отказаться от этой привычки. Это был очень важный для меня шаг. Мне надо было оторваться от прошлого. Главное, что теперь я понимаю, мама рядом, она видит меня.
— Кольцо хранится дома?
— Да, конечно!
Я — сильная женщина!
— В вашем интервью десятилетней давности вы признались, что мечтаете о большой семье. Эти мечты остались?
— О большой семье? (Смеется.) Может быть, просто о семье. Сейчас мне уже сложно поднять большую семью. Я до сих пор мечтаю о ней, но за последние годы я поняла, что самое главное — это те друзья, которые тебя окружают, а не люди по крови. Конечно, я мечтаю о ребенке. Я женщина, я люблю детей. Но каждый раз нахожу объяснение: сейчас момент не наступил или сейчас не получится. Мне нужно измениться, а иначе потом будет слишком поздно. Кто знает, может быть, скоро я пойму, что наступил момент задуматься о ребенке.
— А ваши слова о том, что вы боитесь большой любви, потому что опасаетесь потерять себя?
— Может, я такое и говорила. Но считаю, что я — сильная личность. Поэтому смогу существовать с другим человеком. Делить с ним свою жизнь, но не растворяться в нем. Я сильна, чтобы оставаться собой.
Икона французского стиля
— Вы говорили, что восхищаетесь российской публикой. Что в ней такого особенного?
— Я думаю, что мои русские поклонники очень преданные. Вот уже двадцать лет, как мы вместе. И они любят не только мою музыку, но и чувствуют, какой я человек. Это не альбом или песня, которые зацепили. Скорее всего это либо мое прошлое, либо моя сущность, либо мой внутренний стержень держит их. Иначе быть преданным так долго просто невозможно. Вы не поверите, но каждый раз, когда я приезжаю в вашу страну, я чувствую себя буквально великой. На меня смотрят с восхищением, с любовью. Мне говорят комплименты, что я красива. Я чувствую себя маленькой девочкой, а меня видят великой. При этом люди могут ко мне приблизиться, поговорить.
— Вас называют иконой французского стиля. Не тяжела ноша?
— Это комплимент для меня. Но я не могу сказать, что работаю над тем, чтобы оставаться этой иконой стиля. Я покупаю стильную одежду, слежу за собой, но не обращаю внимания на это. Иногда говорят, что я посол французской песни. Но я просто пою эти песни, не делая для этого ничего специального.
— У нас в стране вас называют женщиной-загадкой. В чем она?
— И где же находится эта загадка? (Смеется.) Как я уже говорила, люди видят меня не такой, какая я есть на самом деле. Я чувствую себя сдержанной, скрытной, а многие думают, что я — роковая женщина. Может быть, однажды я откроюсь для всех и перестану быть этой загадкой!
