Гениальный рассказчик. Генератор идей. Заводящийся так, что электрические заряды сыплются кругом и шипят, как бенгальские огни. Первопроходец в пластилине, и не только.
Без сомнений, неповторимый режиссер и теперь уже классик. Внушительной комплекции, с копной пепельных барашков на голове, вальяжно-спокойный внешне, но ежесуточно переживавший — и за свою выстраданную анимационную студию “Пилот”, и из-за уколов недоброжелателей — а куда ж без них?
Год назад известие о смерти Александра Татарского — неожиданно, во сне остановилось сердце — ошарашило. Была робкая, дурацкая надежда, что это очередная шутка “папы Саши”, как его звали на студии: вот сейчас передадут, что ошибка, что опять разыграл по-черному. Но нет, не передали...
Как бы узнать, чем руководствовался Господь, одной рукой подарив Саше и его жене Алине их долгожданного сына, а другой — почти сразу же, с размаху грохнув это полученное счастье об землю? В своем родном доме они пересеклись втроем всего на чуть-чуть: сначала восемь лет были только Саша и Алина, теперь остались Алина и маленький Миша Татарский.
— Алина, а Миша уже видел папины мультфильмы?
— Нет, я ему еще не ставила. Мишаня сейчас прознал, что есть Дисней, говорит: “Мама, пульт!” — и смотрит Дональда Дака, Багза Банни, про Гуффи. Но смущает, что там они такие плохие парни, все дерутся, пихаются-пинаются (смеется), и Мише нравится. Вот сейчас поговорили — и я подумала, что уже пора папины ставить. Наверное, “колобков” уже точно можно — про зоопарк и про слонов...
— Ну, наверняка “Пластилиновую ворону”, “Падал прошлогодний снег”...
— Эти я теперь не могу смотреть, потому что в Доме кино на прощании ролик с Сашиными фотографиями крутился под эту музыку (финал м/ф “Падал прошлогодний снег”. — М.К.). И эту флейту я теперь слышать не могу. Не выношу на дух, плакать начинаю... Поэтому и Мише не ставлю — надо самой сначала привести в порядок свою нервную систему.
— Кстати, я видела, как некоторые дети выключали мультфильм на этой музыке — она им не нравилась тем, что слишком печальная.
— Мне такие истории тоже рассказывали. А тут была какая-то передача с Гришей Гладковым, и он вспоминал, что, когда писал музыку, Саша ему сказал: “Сочини такую, под которую нас будут хоронить”. Так и получилось. Не знаю, как к этому Мишка отнесется, — наверное, надо себя пересилить...
— Миша любит рисовать?
— Ну, что-то калякает. Бумага у него всегда есть — у нас мольберт икеевский, там такой рулон нескончаемый, но Миша любит больше на стенах, на полу, на себе рисовать. Пластилин одно время любил рвать на кусочки, и ему нравилось, как я лепила колбаски и из них потом что-то получалось. Сам ничего не делал — наверно, маленький еще.
* * *
— Однажды Саша взял Мишу за ручку, провел по всему дому и сказал: “Вот, Миша, теперь это все твое”. И, видно, у Мишки тогда сознание перевернулось. Когда папы не стало, приходили какие-то новые люди, он брал каждого за руку и шел показывать свои владения — ровно так же, как это делал Саша: “Вот моя тарелочка, тут мои елки, тут мои качели...”
— Они успели немного пообщаться. Чем запомнилось это время?
— Как все творческие люди, Саша много времени проводил на работе. Играли они немножко утром, вечером. Никто ж не ожидал, что все так произойдет... Я очень расстроилась, когда оказалось, что у нас нет ни одной общей фотографии, где бы мы были втроем, — не успели сделать... У Мишки первое слово было “папа”, и, когда Саши не стало, он меня очень долго папой называл. И, как ни странно, начал меня называть мамой в день рождения Саши в прошлом году, 11 декабря. Вот вспомнила, что Миша около полугода вдруг показывал пальцем в небо и говорил: “Папа”…
— Какие-то семейные традиции родились вместе с Мишей?
— Папа был непререкаемый авторитет. Во-первых — о, чудо! — он приезжал на машине. И с самого детства у нас традиция, кто бы куда ни ехал, вывезти (усадив на колени, дав подержать руль и качая головой в такт музыке) Мишу за ворота. А когда возвращаешься — он встречает, и его надо посадить в машину и ввезти в ворота. Так мы встречали и провожали папу, теперь это делаю я.
— Общие черты характера проявляются?
— Мне кажется, что Мишка — это вообще полная копия Саши. Миша любит все то, что Саша любил: он эстет, все красивое обожает, повадки, как у Саши, даже походка. Те, кто знает Сашу достаточно давно, еще с Киева, говорят, что вылитый Татарский. Вот и головастый он такой же. Может, конечно, это рахит (смеется), но вдруг у Саши тоже был рахит? Упорный, упрямый, но в хорошем смысле слова — с ним можно договориться. Если объяснить: “Что ты упрямишься: я тебе точно дам конфету, но после обеда”, то он уговаривается. И он все понимает: если говорю, что “съешь последнюю ложку”, то он съест и больше точно уже не будет: ведь договорились, что была последняя. Не обманешь.
— А по вкусовым предпочтениям они совпадают?
— Пока, слава богу, нет. Папа у нас ел хлеб, картошку и копченую колбасу. У Миши рацион гораздо шире и разнообразней, чем был у папы. Папа мог съесть тортик, закусить колбаской, намазать ее хренком. Посадить его на диету или ограничить в сладком, расширить рацион было невозможно. Правда, вот мясо Саша не ел — не потому, что вегетарианец, а просто так. Хотя какие-нибудь куриные котлетки мог съесть — только чтобы очень сухо были приготовлены, прямо как подошва. Такие свои заморочки.
— Алина, а вы с Александром Михайловичем как-то обсуждали Мишино будущее, то, что должно быть главным в его воспитании?
— Таких разговоров было немного. Мы поняли, что он очень музыкальный и очень любит машины. Папа говорил, что “вот Илюша (сын Татарского от предыдущего брака. — М.К.) не пошел по моим стопам, а этот пойдет”. У нас рядом с домом есть Музей техники, Саша все звал туда Илюшу пойти — ну никак не удавалось уговорить. А Мишу я водила на автосалон в “Крокус-сити” осенью. Он отгулял 3—4 часа и не просился на руки, не капризничал: только ходил с открытым от удивления ртом и рвался во всех этих машинах посидеть. На два года я подарила ему электромобиль и старинный ретроавтомобиль педальный. Он ездит как гонщик — сумасшедший автомобилист!
— Как Миша ладит с вашими домашними кошками-собаками?
— Хорошо ладит. Сейчас собак две осталось. Не боится их, и это меня даже немного пугает — наверное, он думает, что все собаки добрые. Собаками командует: одна, среднеазиатская овчарка Бастер Китон, размером со скамейку, живет в вольере. Миша любит на ней верхом посидеть, погладить. А с Хобой (наш старенький спаниель) он иногда заигрывается: то очки ему примерит, то поесть возьмет себе и Хобе. Но Хобе, надеюсь, тоже весело — больше всех его хозяин любил, и пес страшно переживал, когда того не стало. Теперь Миша заполнил Хобино существование — много внимания ему уделяет.
* * *