За бархатный голос его называли “бакинским соловьем”, за романтическую манеру пения — “советским Фрэнком Синатрой”. Ему прощали длинные волосы, галстук-бабочку, рискованные по тем временам английские и итальянские песни. О нем мечтали молодые девчонки. О нем грезили зрелые женщины. Его песни вызывали восторг, слезы, умиление.
«Он» – это Муслим Магомаев. Сегодня, спустя 40 дней после смерти певца вспоминают близкие ему люди: автор хита “Королева красоты” поэт Анатолий Горохов, редактор Всесоюзного радио Татьяна Александрова и актриса Наталья Кустинская.
— Муслима привела к нам на радио в 1964 году жена Арно Бабаджаняна — Тереза, — рассказывает Анатолий Горохов, возглавлявший на Всесоюзном радио отдел советской песни и эстрады. — Он сел за рояль, спел каватину Фигаро. Я следом сел за инструмент, исполнил баритоном голосовой романс. Муслим опешил…
Молодой певец из Азербайджана не знал, что у Анатолия Горохова была за плечами консерватория. Его голос называли самым радиофоничным на радио. В середине шестидесятых врачи посоветовали вокалисту сделать передышку, и Анатолий взялся вести на радио программу “После полуночи”.
— У нас с Магомаевым было много общего, неудивительно, что вскоре мы подружились. Бывало, споря, мы бродили по набережным Москвы до самого утра. Когда Муслиму предстояло выступать в Зале имени Чайковского, он попросил вместе с ним прослушать акустику зала. Вскоре желающих попасть на его концерты оказалось столько, что поклонники снесли входную дверь в Московскую филармонию.
В минуты откровения Муслим показал другу мелодию, которую написал еще в детстве. И Анатолий Горохов с ходу написал к ней стихи. Так появилась песня “Соловьиный час”. Потом они совместно написали еще с десяток песен, среди которых были “Шахерезада”, “Далекая — близкая” и “Рапсодия любви”.
— У Муслима тогда было туго с деньгами. Мне капали авторские, и я с ним охотно делился заработанным. И надо сказать, Муслим оказался очень благодарным человеком.
О популярности певца в то время можно судить по одному из удивительных случаев, о котором рассказал Анатолий Горохов:
— После концерта в Зале Чайковского мы договорились, что Муслим приедет ко мне в гости на проспект Мира. Его сольное выступление транслировалось по телевидению в прямом эфире. И вот Муслим, не переодевшись, во фраке, залетает в лифт, в полутьме путает кнопки. Звонит в дверь этажом ниже и слышит женский голос: “А вот и Магомаев к нам пожаловал”. Дверь открывается… И незнакомая женщина прямо на пороге падает в обморок. Как будто она увидела перед собой не живого человека, а привидение. Когда даму привели в чувство, Муслим, поняв, что ошибся дверью, извинился и бегом ринулся вверх по лестнице искать мою квартиру. Нашел. Мы сели за стол. Через полчаса слышим звонок в дверь. На пороге — соседка снизу. Она пришла убедиться, что появление Магомаева — не мистика, что ей ничего не привиделось. Выяснилось, что они с подругами сидели у телевизора, восхищались сексуальным голосом Муслима Магомаева, судачили, какой он интересный мужчина. Не прошло после трансляции концерта и десяти минут, как в дверь позвонили. Хозяйка возьми и брось фразу про именитого гостя. Открывает дверь, а тут стоит сам Магомаев — мечта миллионов женщин. Стоит ли удивляться, что дама лишилась чувств?
“Королева красоты” Муслима Магомаева
Конечно, красивейший и элегантнейший из мужчин не был монахом. В музыкальной редакции Всесоюзного радио Муслим Магомаев познакомился с симпатичной женщиной — Людмилой Каревой. Между молодыми людьми вспыхнула страсть, которая полыхала без малого десять лет.
— Я Милку в свое время взял на работу, — рассказывает Анатолий Горохов. — Отец у нее был известный композитор и аккордеонист Борис Фиготин. Но он ничего не делал, чтобы пристроить дочку на хорошее место. Однажды в Союзе композиторов у нас проходило мероприятие. Я вижу, на подоконнике сидит ревет девчонка из передачи “Доброе утро”. Выяснилось, что редакторша, с которой они постоянно не ладили, наговорила ей кучу гадостей. А у нас работы было невпроворот, я и пригласил ее к нам в отдел советской песни и эстрады.
Мила успела побывать замужем за музыкантом Каревым и развестись. В редакции она с большим энтузиазмом стала заниматься организацией концертов. На одном из них и познакомилась с Муслимом Магомаевым.
— Мила была очень способная, яркая, деятельная, — вспоминает редактор Всесоюзного радио Татьяна Александрова. — Небольшая полнота была ей к лицу. Шарм от нее исходил прямо за версту. У нас на этаже ее звали Брунгильдой. Она напоминала скандинавскую богатыршу, одну из валькирий. Конечно, все мы знали, что у нее роман с Муслимом Магомаевым. По тому, как она была причесана, можно было сразу определить, где находится певец — в Москве или на гастролях. И когда Мила приходила на работу прямо из парикмахерской, было ясно, что сегодня всеобщий кумир возвращается с гастролей.
Все записи на радио Муслима Магомаева того периода делались только с участием Людмилы Каревой. С коллегами она делилась, какой Муслим роскошный любовник и великодушный человек.
— Как раз в это время композитор Арно Бабаджанян принес на радио ритмичную мелодию и обратился ко мне: “Хочу такую... пахучую песню...”, — рассказывает Анатолий Горохов. — Композитору виделась будущая песня в стиле: “А ты ушла, моя Маруся...” Я хотел было отказаться от “песни с неким душком”, но меня обступили — с одной стороны Тереза Бабаджанян, с другой — сам Арно. Решил попробовать. На глаза мне попался привезенный кем–то из–за границы глянцевый журнал, где на обложке была изображена знойная кубинская красотка — победительница диковинного для нас тогда конкурса красоты. Я подумал, что влюбленных–то в мире — море и для каждого молодого человека его девушка — королева красоты. И родились строчки: “По переулкам бродит лето…” Песню доверили исполнить Муслиму Магомаеву.
— Я помню, как мы записывали “Королеву красоты” на радио, — продолжает вспоминать Анатолий Горохов. — Муслим пел в аппаратной за стеклом. Снаружи, у пульта звукорежиссера, стояла Мила Карева. Всем присутствующим было понятно, что он пел только для нее. Людмила была его “королевой красоты”. Надо было видеть в это время лица влюбленных!
По итогам конкурса “Лучшая песня 1965 года” песня “Королева красоты” оказалась в ряду победителей.
Благосостояние Муслима к тому времени позволяло им с Милой жить в самых роскошных гостиницах. Но, бывая в Баку, певец старался снять квартиру. В восточном городе с неодобрением относились к внебрачным связям.
— Бывало, Милка исчезала, — рассказывает Анатолий Горохов. — Потом мне Муслим звонил из другого города: “Слушай, Толя, прикрой Людмилу, она со мной, на гастролях”. Я сколько мог отмазывал Милку. Но потом она уволилась, стала на Центральном телевидении режиссировать выступления Муслима Магомаева.
Что развело яркую пару после десяти лет гражданского брака, остается только догадываться. В редакции Всесоюзного радио судачили, что Мила страшно ревновала певца, за которым девицы на гастролях ходили толпами. В отместку за интрижку она изменила Магомаеву с другим артистом, забеременела. Муслим узнал и прекратил с Милой всяческие отношения.
— Вскоре с маленьким сыном на руках, носящим двойное имя Даниил–Муслим, Людмила уехала сначала в Израиль, а потом перебралась в Америку, — рассказывает Татьяна Александрова.
Минские каникулы
Будучи на гастролях в Белоруссии, Муслим Магомаев увидел на сцене красавицу–блондинку Наталью Кустинскую, блиставшую в фильме “Три плюс два”.
— Мы встретились с Муслимом в Минске. Я выступала с программой, где рассказывала о фильмах, в которых снималась, показывала фрагменты, пела песни, — делится с нами Наталья Николаевна. — С трио музыкантов мы давали по три-четыре концерта в день. В один из гастрольных вечеров я еле доплелась до своего номера. Только прилегла на кровать, как раздался звонок. Коллеги-музыканты говорят: “Наташа, спускайся в ресторан, Муслим Магомаев всю нашу группу пригласил на ужин, ждем только тебя”. Я решила отказаться, устала. Через пять минут пришел посланец с просьбой: “Муслим лично просит вас спуститься вниз”. Собралась, причесалась. Присаживаясь на свободный около Муслима стул, бросила устало: “Здрасьте”. Он возмутился: “А почему вы со мной здороваетесь, как со швейцаром?..” Я в ответ “показала зубы”: “А как я должна здороваться?”
Потом Наталья с Муслимом не могли наговориться... Певец удивлялся, насколько плотный у актрисы концертный график. И красавица, которую называли “советской Бриджит Бордо”, не заметила, как поведала новому знакомому о самых сокровенных моментах своей жизни. Общение так увлекло обоих, что они не заметили, как стало светать.
— На следующий день мы выходили из гостиницы, и толпа девушек бросилась нам навстречу. С Магомаева сорвали галстук, с пиджака оторвали все пуговицы. Когда нам удалось скрыться в машине, он признался: “Боже мой, как мне надоели эти девицы, как я устал от их преследований”. Муслим хотел иметь семью, свой дом, детей. Он был очень искренний и трогательный человек.
Серия концертов Магомаева в Минске закончилась. Музыканту с квартетом “Гайя” пора было уезжать в Прибалтику. Но он решил задержаться в Белоруссии. Из-за красавицы Натальи.
— Муслим отменил гастроли, я продолжала работать каждый день. После выступлений вечерами мы садились с ним за рояль, в четыре руки наигрывали мелодии. Он был очень талантливый музыкант и роскошный мужчина: безумно красивый и элегантный. Мне доставляло огромное удовольствие с ним общаться.
Муслим в свою очередь признавался: “Наташа, я видел женщин красивее тебя, почему же я не могу от тебя взгляд оторвать?” Очарованный актрисой, он ревновал ее ко всем мужчинам, с которыми Наталья общалась по работе. Музыкант не пропускал ни одного выступления Кустинской. Наташа выходила на сцену, певец стоял за кулисами.
— Я говорила ему: “Муслим, ты только не показывайся на публике, иначе сорвешь мне концерт, все будут скандировать только твое имя и вызывать на сцену”.
Но музыкант не выдерживал. Он так хотел быть рядом с Натальей, что в конце программы садился за рояль и начинал ей аккомпанировать. На два голоса они пели песню Раймонда Паулса из фильма “Три плюс два”: “Пусть говорят, что любовь — это яд…”
“Ведь не любить — значит не жить...” — вторили зрители из зала. Влюбленные не замечали никого вокруг, они пели друг для друга. А потом, взявшись за руки, шли бродить по сонному городу.
— У нас были очень светлые, абсолютно платонические отношения, — продолжает рассказывать Наталья Кустинская. — Я, бывало, обижалась по пустякам, убегала от Муслима в гостиницу. На следующий день, увидев меня, он подхватывал меня на руки, кружил и говорил: “Наши отношения — “укрощения строптивой”. Помирившись, мы отправлялись в один из загородных ресторанов, где Муслима не могли достать многочисленные поклонницы. В пять утра я боялась идти в номер мимо дежурной и просила Муслима меня проводить, и он с детской непосредственностью признавался: “А я тоже боюсь, Наташа”. Он был очень скромный, честный, просто необыкновенный человек.
— Муслим предлагал вам руку и сердце?
— Предлагал, и не раз. Мы спускались по лестнице рука об руку, и он постоянно напевал марш Мендельсона. Муслим был свободен, а у меня был жених — дипломат Олег. Из–за меня он оставил семью, я не могла его предать... К сожалению, нам с Муслимом пришлось расстаться, — с грустью говорит Наталья. — Он мне звонил еще три года. А потом я узнала, что он женился. Я была очень рада за него: Тамара Синявская — очень красивая женщина и талантливая певица. Я искренне желала им счастья.
Последнюю встречу с Муслимом Магомаевым Наталья Кустинская запомнила очень хорошо. К тому времени она была уже замужем за космонавтом Борисом Егоровым.
— Нам прислали рыбу из Якутии, и мы приехали в аэропорт, во “Внуково”, забрать посылку. Борис задержался около дежурной. Я зашла в депутатскую комнату, увидела посредине зала Муслима, и меня будто током ударило... Я стояла, не в силах сдвинуться с места. Это теперь я понимаю, что нужно было, как подобает светской женщине, подойти, сказать: “Здравствуй, Муслим, я так давно не видела тебя, познакомься, это мой муж”. Но тогда я так растерялась, что просто кивнула головой... Он тоже смешался. Пока мы забирали рыбу, Магомаев исчез. Потом я заглянула в маленький кинозал, где стояло пианино. За инструментом сидел Муслим, наигрывал песню, которую написал для меня в ту далекую гастрольную поездку в Минске. Как сейчас слышу его нежный голос: “Если подаришь мне свою любовь...” Как я корю себя, что тогда не подошла к Муслиму в аэропорту. А теперь уже ничего не исправишь.
“Иностранка”
В 80-е годы пути Муслима Магомаева и Анатолия Горохова разошлись.
— Я ушел с радио, стал делать большие эстрадные программы, новогодние елки для разных залов и городов, — рассказывает поэт. — Муслим после женитьбы на Тамаре Синявской стал все больше времени проводить в семье.
А Людмилу Кареву Анатолию довелось увидеть еще лишь однажды.
— В 1988 году Мила приехала из Нью–Йорка на похороны своего отца — Бориса Фиготина. С ней был юноша, очень высокий и белокурый. Она называла его Даней. Знаю, что за границей она не бедствовала. Одно время Мила работала диктором на радио Свободы, на телевидении в отделе писем. А потом у нее был стабильный доход от двух доходных домов.
В эмигрантских кругах знали, что писатель Сергей Довлатов, общавшийся с Людмилой Фиготиной, списал с нее образ Маруси Татарович в своем рассказе “Иностранка”.
Маруся у Довлатова — “девушка из хорошей семьи, у которой был в детстве рояль, цветной телевизор и даже собака. Она была замужем и развелась. А потом на Марусином горизонте возник знаменитый эстрадный певец Бронислав Разудалов, который в шестидесятых годах был популярнее Хиля, Кобзона, Долинского. У них получилось что–то вроде гражданского брака. Но вскоре Маруся заметила, что жизнелюбие Разудалова простирается слишком далеко. Она страдала от ревности. Через год у нее родился мальчик”.
Судя по всему, Людмила слишком охотно рассказывала за границей о своем знаменитом гражданском муже. В рассказе певец Разудалов является отцом Марусиного сына Левушки.
Могло это случиться в реальной жизни?
Друзья и знакомые отмечают благородство, честность и порядочность Муслима Магомаева. Они уверены, что он никогда бы не стал отказываться от своего сына, более того, гордился бы им. Между тем певец часто подчеркивал, что его единственный ребенок — это дочь Марина от первого, раннего и скоропалительного брака с однокурсницей Офелией.
* * *
Последний раз Анатолий Горохов видел Муслима Магомаева год назад. Певцу понадобилась для своего сайта запись их совместной песни “Тревога рыбачки”, и поэт вызвался привезти диск Муслиму на дачу, на Николину Гору.
— Я приехал раньше назначенного срока, — рассказывает Анатолий. — Чтобы не беспокоить Муслима, стал бродить по саду. Потом он меня спросил с обидой: “Это ты ходил под окнами? Что ж ты сразу не позвонил или мы с тобой не друзья?”
А вскоре стало известно, что великий баритон умер.
— Муслим никогда не ходил на похороны. И это правильно. Но я не выдержал и пошел в Зал имени Чайковского проститься с Муслимом. Знаю, что, когда из Баку приехали представители правительства Азербайджана с гробом, Тамаре стало плохо с сердцем. Но она хорошо помнила, что на вопрос, какой он национальности, Муслим неизменно отвечал: “Бакинец”. И Тамара поступила по справедливости — приняла нелегкое решение похоронить мужа на его родине.
